Евгений Лесников - На Смоленской тихо

– Понял? – спросил Димка. – Все еще только начинается.

Это была правда. К Сэру подошел тот самый тип, что щеголял в Сталинграде в зеленой куртке и сапогах. Здесь он был в одних плавках. С ним Сэр пошушукался, и он, поулыбавшись, стал серьезным, даже сказать, зверским сделалось его лицо. Этот не петлял, как знакомая Сэра, а напрямую кинулся в море, поплыл вдоль берега и не вышел, а выполз из воды по-пластунски и, конечно же, затерялся среди загорающих.

– Мы дураки, – сказал Мишка. – Надо было одному или за ней, или за этим бежать. Это его сообщники,

– Правда, дураки. Думали, он с этой в поезде познакомился… Специально они в одно купе билет брали.

Солнце пекло, а волны бормотали соблазнительно.

– Давай искупаемся, – предложил Димка. Мишка, маскируясь среди загорающих, пополз с готовностью. Димка опомнился на полпути к кромке воды:

– По очереди надо, а то прозеваем.

Они обернулись: Сэра не было. Незнакомые мальчишки сворачивали холсты. Потом уложили фотоаппарат в ящик, забрали треногу и отнесли все в павильон. Выйдя из него, они купили мороженое. Димка все понял: он бы и сам сейчас за мороженое помог бы любому в любом деле.

Уже не хоронясь, Димка и Мишка побрели в воду. Искать в толпе Федьку не стоило. На всякий случай сходили к тайнику в бетонной стене. Записка была. На этот раз Федька почему-то начеркал печатными буквами: «В девять вечера наблюдайте за морем у спасательной станции. Федька».

В половине девятого мальчишки столкнули на воду просмоленную, черную лодку Федькиного отца и погребли к лодочной станции. Когда оказались напротив нее, на таком расстоянии, чтобы с берега невозможно было разобрать, кто в лодке, Федька громко и отчетливо скомандовал:

– Суши весла!

Стали всматриваться в берег. Солнце окунулось в тучу, что простерлась на весь западный небосклон, сделалось темно, а волны заворчали сердито. Федька продекламировал:

– Если солнце село в тучу, ожидай на море бучу! – И глянул на сигнальную мачту над спасательной станцией. – Братцы! Штормовое предупреждение. Весла на воду! Навались! Держи к берегу.

Побывавшего здесь Димку и волгаря Мишку не надо было учить грести, но и они с первых взмахов веслами учуяли растущее сопротивление воды и ветра.

– В море тащит! – крикнул Федька.

– Навались! – отозвался Димка.

Волны росли на глазах. На берег легла густая тень, и там зажглись огни. От весел, от носа лодки потянуло водяной пылью.

– Неужели нас не видели с берега?

– Могли и не увидеть. Пока солнце было над тучей, все сверкало, а потом сразу – тень, – объяснил Мишка. Он перебрался к носу лодки, достал фонарь «летучая мышь». – Черт! Спички отсырели.

Кое–как все же зажег фонарь, замахал им. Гудя, вздулась большая волна. «Девятый вал», – догадался Мишка; все же много читал он разных книжек. Волна хлестнула через борт. Рыбины – настил из узких дощечек – Всплыли, стали бить по бортам. Федька скомандовал:

– Рыбины за борт!

А с берега в море врезался луч прожектора. Нашарил лодку с мальчишками, остановился на ней. Послышалось постукивание двигателя.

– Слева по борту катер! – объявил Федька. Мокрых, наглотавшихся соленой воды мальчишек выволокли на борт пограничного катера. Лодку взяли на буксир. Состоялось объяснение с боцманом:

– Салажата несчастные! Вам при ясном солнышке в луже плескаться, а они с морем шутить! Говорите спасибо фотографу, что вовремя позвонил о вас.

Это уж было совсем непонятно.

Сэр, или, как теперь его стали называть ребята, Эраст Аристархович, рассказывал ребятам на пути к поселку:

– Сегодня я хотел покататься на лодке со своей знакомой. Записку вам в Федькин тайник подложил, чтобы вы у меня на глазах были. На лодочной станции нам сказали: штормовое предупреждение. Вижу, все лодки спешат к берегу, а одна лодчонка к нему бортом, и три фигурки в ней маячат. Ясно – мои сыщики! Тут ветер загудел, волны взъершились, солнце – в тучу, темно! Разбираться стало некогда, позвонил и на спасательную, и к пограничникам. Пограничники, на то они и есть пограничники, шустрее всех оказались.

То есть Димка, Мишка и Федька поняли: не столько они следили за Эрастом Аристарховичем, сколько он за ними. Еще когда Васька к нему нос стал совать, он заметил любопытство к себе. Вначале рассердился и надрал Ваське уши. Потом перестал обращать на маль – чишек внимание. А когда, копаясь в сарае, услышал за его стенкой целый заговор против себя, развеселился и стал специально подыгрывать ребятам. Но никак не ожидал, что они поедут за ним в поезде. Обнаружив же их, дал о них телеграмму Екатерине Николаевне. Она попросила его присмотреть за мальчишками. Это было легко, они сами хвостами тянулись за Эрастом Аристарховичем. К тому же он включил в игру своих приятелей.