Шарон Крич - Замок Корона [litres]

– Кто это – граф Волюмнии?

Девочка снова захихикала:

– Толстый болтун, который считает себя всезнайкой.

– Но почему всё-таки мы? – не сдавалась Пия. – В деревне много людей. Он мог выбрать любого.

– Например, Франко, – подтвердил Энцио.

– Кто такой Франко? – спросила девочка.

– Толстый болтун, который считает себя всезнайкой. – ответила Пия.

Позже, когда Джованна показывала Пии и Энцио замок, помогая им сориентироваться во множестве входов и выходов, потайных лестниц и огромных покоев, Пия спросила:

– Джованна, а как быть с нашим хозяином Пангини? Должно быть, он разозлился, как чёрт, когда мы не вернулись. Наверное, он думает, что мы сбежали.

Джованна присела на каменный выступ и прислонилась к стене.

– Не волнуйтесь о Пангини. Уверена, он прекрасно знает, где вы.

– Откуда?

Джованна подмигнула ребятам:

– Пангини? Ни за что не поверите, сколько этому Пангини известно. – Джованна хотела продолжить, но шуршание на ступеньках заставило её остановиться и прислушаться. Она приложила палец к губам, беззвучно приказывая ребятам молчать.

– Пойдёмте дальше, – сказала она вслух. – Продолжим нашу экскурсию.

Джованна провела их по чёрной лестнице, через двор в беседку, увитую розами: розовыми, жёлтыми, белыми и алыми.

Джованна и Пия присели на скамейку, а Энцио запустил пальцы в камешки на дорожке.

– Джованна, а вы знаете синьору Ферелли?

– Синьору Ферелли? Почему ты спрашиваешь?

– Мы видели её здесь в первый день. Она шпион?

– Шпион? О боже! Почему шпион?

– А откуда вы её знаете? – не унималась Пия.

– Детка, если мы живём в замке, это ещё не значит, что нам не известно, что происходит в деревне. Может, король с королевой и их дети и не в курсе, а мы, слуги, всё знаем. Синьору Ферелли знают все. Особенно сейчас, разумеется.

– Почему?

– Потому что она теперь живёт здесь.

– Чтоооо?

– Она отшельница королевы.

– Кто королевы?

– Её отшельница.

– А что значит, – спросила Пия, – отшельница?

– Что ж, – ответила Джованна. – Давайте я расскажу вам об отшельнике короля и отшельнице королевы…

Те, кто родился в замке – дети поваров, конюхов, служанок – любого из сотен служащих замка, – впитывают правила поведения в присутствии королевских особ чуть ли не с молоком матери, тогда же, когда учатся говорить и ходить.

Они знают, как кланяться и приседать, умеют молчать, не поднимать глаз и особенно – никогда не прикасаться к особе королевской крови. Иногда делается исключение лишь для камердинеров и камеристки, врача и акушерки да пары конюхов, подсаживающих членов королевской семьи на лошадей.

Разумеется, Пия и Энцио всего этого знать не могли. Им были известны лишь правила поведения с королевскими стражниками, которые время от времени появлялись в деревне.

Пия и Энцио знали, что в их присутствии следует быть осторожными, а девочкам ни при каких обстоятельствах нельзя обращаться к стражникам первыми, если только кто-то из них сам не задаст им прямого вопроса.

Первый раз Пия встретилась с принцессой Фабрицией, когда та, войдя в столовую, резко остановилась перед Пией и оглядела её с нескрываемым отвращением. Пия была так потрясена удивительным платьем принцессы, что протянула руку, чтобы его потрогать. Принцесса отпрянула.

– Что это ты делаешь? – резко спросила она.

Пия вновь попыталась дотянуться до платья.

– Я всего лишь…

– Стой! Не смей меня трогать! – топнула ногой принцесса.

– Но я всего лишь хотела узнать, что это… из чего оно сделано?

Принцесса разинула рот, поражённая дерзостью какой-то крестьянки.

– Не смей со мной разговаривать, если я тебя не спрашиваю! – принцесса поджала губы так, будто съела лимон.

– А почему нет?

Принцесса снова топнула ногой:

– Прекрати! Прекрати пререкаться!

В этот момент в столовую вошёл наследный принц Джанни.

– Что здесь происходит? – спросил он сестру.

– Эта крестьянка, она… Она со мной разговаривает!

Принц Джанни, прекрасно знавший манеру принцессы устраивать истерики из-за пустяков, обернулся к Пии. Что-то в ней поразило его.

Он редко видел крестьян, да и служащих замка – тоже нечасто, за исключением собственных слуг. Может, дело в её взгляде – одновременно дерзком и притягательном? Было в её глазах что-то удивительное и манящее – какая-то тёмная неведомая глубина.