Елена Ильина: Медведь-гора

Веревка поползла вниз и потащила за собой камни. Они посыпались с грохотом.

Осман крепко схватил веревку обеими руками и, зажав ее ступнями, начал спускаться.

Это было хорошо видно ребятам, которые стояли в самом низу, у дороги.

— Спускается! Спускается! — закричала Валя.

— Как летчик на льдину к челюскинцам! — сказал Сережа.

Все так громко закричали и захлопали в ладоши, что даже птицы испугались и с криком «стржжи», «стржжи» заметались по воздуху.

А горный летчик уже стоял на уступе рядом с Эдгаром и Пьетро. Глядя вверх, он вертел быстро веревку, пока ее петля не соскочила с выступа.

— Ну, молодцы, — сказал Осман мальчикам, — не пугайтесь. Сейчас я вас домой спускать буду.

У Эдгара и Пьетро руки и ноги были в крови. Нельзя было понять, ранены ли они, или только исцарапались о колючие кустарники и камни.

Эдгар тихо проговорил:

— Wasser.

И, перевернув вверх дном фляжку, показал ее Осману. Фляжка была пустая.

— Не взял с собой воды, — ответил Осман, вздыхая. — Нема. Надо терпеть. Дай-ка я тебя веревкой обвяжу.

Он обхватил Эдгара веревкой подмышками и крепко завязал ее узлом. Потом Осман отпустил веревку на метр от у зла, перебросил ее себе через правое плечо и сжал ее левой рукой. Вся веревка свернулась огромной змеей у ног Османа.

Осман прислонился плечом к скале. Он стоял теперь так плотно и крепко, будто прирос к скале.

— Гайды! — крикнул он.

Эдгар подошел к самому краю уступа и посмотрел вниз… Снизу, с площадки, на которой стояли Лева, Фриц и Керим, протянулись вверх руки.

— Спускайся, Эдгар! — кричал по-немецки Фриц. — Только не на одних руках. Упирайся ногами в скалу. Смелее, Эдгар!

А издалека, из лагеря, тоже доносились голоса, только слабее и глуше. Ребята бегали взад и вперед по дороге, махали руками и что-то кричали.

Наконец, Эдгар решился и скользнул вниз. Держась руками за веревку и твердо переступая ногами по отвесной скале, он стал медленно спускаться.

Веревка зашевелилась у ног Османа. Она поползла вверх через его левую руку. Перебираясь через плечо Османа, она сантиметр за сантиметром выскальзывала из его правого кулака и медленно спускалась вниз.

Вдруг скала ушла у Эдгара из-под ног, и он повис в воздухе, раскачиваясь на веревке.

Внизу на дороге это сразу заметили.

— Падает! — закричала Валя и закрыла глаза. Открыла она их только тогда, когда кто-то закричал над самым ее ухом:

— Ура! Один спасен!

Валя посмотрела. Эдгар уже стоял на площадке рядом с вожатыми и Керимом, а Пьетро спускался по веревке.

Трое детей и трое взрослых стояли теперь рядом. Но недолго пришлось им отдыхать. Скоро опять начался спуск.

Вниз пошли они той же дорогой, но только теперь впереди шага! Керим, а Осман шел сзади всех. Он помогал Леве и Фрицу переводить через расселены и уступы бедных альпинистов. А те еле волочили ноги.

До сих пор помнят в лагере ночь, которую провели пионеры у подножия Медведь-горы.

Одни ребята показывают другим уступ, на котором стояли до рассвета Эдгар и Пьетро, и трещину, по которой полз Осман.

А когда пионеры встречают на дороге Османа, он каждый раз спрашивает их, показывая пальцем на уступ:

— Туда полезть не хочешь? Очень хорошее место. Всю ночь простоишь — скучать не будешь.

А когда его просят рассказать, как он спасал приезжих пионеров, он надвигает шапку на глаза и говорит:

— Все понимаю, одного не понимаю: как это они туда залезли?

И в самом деле этого не знает никто — даже сами альпинисты, Эдгар и Пьетро. Они уже давно стали комсомольцами, много чего видели, многому научились, лазали на вершины повыше и покруче Медведь-горы, но одного не понимают до сих пор: как это они попали на уступ, до которого не мог добраться даже старый Осман?