Лев Успенский - Солдатский подвиг [Рассказы]

В сущности, сумерки уже начались. День был пасмурный, тусклый, но к этой тусклости примешивалась уже особая тень — знак близящейся ночи. Ещё чуть-чуть стемнеет, и нелегко будет отыскать Седова в его крохотной лодочке среди бесконечного простора моря. Не совладав со своим беспокойством, Лукин оставил гидросамолёт далеко позади и помчался вперёд один.

Он то взмывал ввысь, чтобы видеть как можно шире и дальше, то спускался к самым волнам, чтобы лучше их разглядеть. Волны испугали его. Они вздымались тяжёлыми бурыми буграми, рябыми от ветра, и были теперь гораздо больше, чем во время его прошлого полёта. Ветер, как назло, крепчал, тучи стремительно неслись над морем, разыгрывалась буря, и страшно было подумать, что должен был чувствовать Коля Седов в своей крохотной лодочке. Жив ли он ещё?

И вдруг Лукин заметил над морем хорошо знакомый ему силуэт «Фокке-Вульфа».

Немецкий истребитель «Фокке-Вульф» взлетал свечкой вверх, потом переворачивался и почти отвесно шёл к воде, стреляя из пулемёта. Вода кипела под ним от пуль. Выпустив очередь, «Фокке-Вульф» переворачивался над самой водой и опять нёсся вверх, чтобы снова ринуться вниз, стреляя.

Круто повернув, Лукин помчался к «Фокке-Вульфу». Но «Фокке-Вульф», заметив советский истребитель, бросил своё занятие и на предельной скорости понёсся к берегу. В эти последние дни войны немецкие лётчики уже не решались вступать в бой с советскими самолётами.

Лукин не стал его преследовать. Он домчался до того места, где только что вода кипела под пулями, и увидел маленькую лодочку, которая качалась на волнах. Седов не сидел в лодочке, а лежал ничком. Лукин видел только его спину. Он уже не сомневался, что «Фокке-Вульфу» удалось застрелить Седова. Вдруг Седов поднял лицо и взглянул прямо На самолёт Лукина. Он сел и замахал Лукину рукой. Несмотря на сумерки, Лукин был убеждён, что Седов ему улыбнулся.

Лодочка Седова с необыкновенной лёгкостью взлетала на гребень волны, а потом скользила вниз, в провал между волнами. Надутая воздухом, она оказалась удивительно устойчивой. Седов сидел в ней и грёб руками, как вёслами. Он грёб, направив нос лодочки в сторону открытого моря, стараясь уйти от захваченного немцами берега, к которому его несло ветром.

Лукин давно заметил, что расстояние между Седовым и берегом сильно уменьшилось. Гребя ладонями, трудно держаться против такого сильного ветра. Да и долго ли можно так грести? Ветер принесёт его к немцам. Лукин сделал круг и опять помчался к Седову. На этот раз он пронёсся от него так близко, что едва не задел. В течение мгновения между ними было не больше двух-трёх метров, и всё же он не мог помочь ему, не мог сказать ему ни слова. Промчавшись мимо, он увидел приближающийся гидросамолёт.

Гидросамолёт шёл низко над водой, почти касаясь верхушек волн своими длинными поплавками. Командир экипажа — на гидросамолёте был экипаж из трёх человек — вёл свой странный, похожий на громадную водяную птицу корабль прямо к Седову.

Лукин ждал, что гидросамолёт вот-вот сядет на воду и подберёт Седова. Но случилось не так. Долетев до Седова, гидросамолёт, вместо того чтобы сесть, понёсся дальше, слегка набирая высоту. Отойдя метров на двести, он сделал круг и полетел обратно. Но опять не сел возле Седова, а пронёсся мимо.

Лукин связался с командиром гидросамолёта по радио.

— Садитесь! — закричал он ему. — Отчего вы не сели?

— Сесть при таком ветре нельзя, — услышал он в ответ. — Нас перевернёт.

— А вдруг не перевернёт?

Лукин и сам понимал, что перевернёт. Командир гидросамолёта сказал ему, что с юга идут три катера на помощь Седову; он сам их видел несколько минут назад. Лукин полетел навстречу катерам.

Быстро темнело, и катера он заметил только по белым бурунчикам. Он подлетел к ним ближе. Они стремительно шли кильватерной колонной, рассекая волны, тонкие радиомачты раскачивались. С катеров заметили его самолёт, и он повёл их прямо к Седову, то залетая вперёд, то возвращаясь.

До Седова оставалось не больше двух километров, как вдруг катера замедлили ход. Они перестроились, слегка отступили и начали медленно обходить Седова по большой дуге. Эта непонятная задержка вывела Лукина из себя. Темнота сгущалась каждое мгновение; через несколько минут он уже и сам не найдёт Седова.

Не имея возможности разговаривать по радио с командиром катеров, он связался с командным пунктом своего полка. Может быть, там что-нибудь знают. С командного пункта полка позвонили на базу катеров, а тем временем, пока тянулись эти переговоры, все три катера повернули и пошли прочь, в открытое море.