В. Козлов - Орлята [Рассказы о пионерах-героях]

Над урочищем опускался вечер. Становилось прохладно. Илья снял пиджачок и набросил его на плечи Зины. Они не торопясь направились домой. Дышалось легко, свободно: неподвижный воздух был напоен душистым настоем хвои.

К лету сорок второго года подпольная организация «Юные мстители» разрослась: в ней стало больше тридцати человек. И опыт набрался кое-какой. Комитет решил перейти к диверсиям.

Поздно вечером Зина сказала тете Ирине Исааковне, вернувшейся с работы — она служила официанткой в офицерской столовой.

— А у меня есть новость.

— Весточка из Ленинграда?

— Нет, другое. Завтра выхожу на работу.

— Куда?

— На офицерскую кухню, — и, помедлив, добавила: — Есть задание…

— А что ты будешь делать?

— Все что прикажут: чистить картошку, мыть посуду. Ой, как хорошо, тетя! Буду вместе с тобой.

— Пожалуй, не совсем вместе, — поправила ее Ирина Исааковна. — Я обслуживаю клиентов в зале… — Она беспокойным взглядом окинула Зину. — Об одном тебя прошу: будь осторожна! Ничего не делай без моего ведома.

— Не бойся, тетя! Я ведь не маленькая. Понимаю все, все…

Назавтра девушка пошла вместе с тетей на торфозавод. В одном из каменных зданий находилась кухня офицерской столовой. Отсюда пища через окошко подавалась прямо в зал.

Под чистку картофеля было отведено отдельное помещение, без окон. Десять часов девушки сидели здесь не разгибая спины. Им даже не разрешали громко разговаривать. Стоило кому-нибудь чуть повысить голос, как сразу раздавался окрик:

— Молчать!

Первое время Зина приходила домой совершенно обессиленная, едва добиралась до кровати. Шли недели — и девочка начала привыкать. Ей казалось, что спина уже не так ноет, как раньше, да и руки стали проворнее.

Немцам понравилась маленькая русская девушка с косичками. «Дизе клейне руссише медхен ист гут», — говорили они про Зину. Ей одной разрешали вход на кухню. Она носила сюда воду, дрова.

Зина готова была тащить на кухню все, что угодно, лишь бы оказаться поближе к пищевым котлам…

В день диверсии Зина заменяла заболевшую судомойку. Это облегчило ей доступ к котлам с пищей, но шеф-повар и его помощник зорко за ней присматривали. Зине даже показалось, что они догадываются о ее намерениях и потому торчат все время на кухне.

Девушка волновалась и старалась не смотреть в сторону, где стояли два жирных, отъевшихся на русских хлебах фашиста.

До завтрака сделать ничего не удалось. Зина с нетерпением ждала, когда начнется закладка в котлы продуктов на обед, повара отвлекутся.

Официантки накрывали столы к обеду, расставляли цветы, раскладывали на столах приборы. Несколько раз к Зине подходили за чистыми тарелками ее двоюродная сестра Нина Давыдова и тетя Ира. По грустному лицу Зины они поняли, что дело плохо. Задание может сорваться. Надо ее выручать. Но как? Вызвать главного в зал — наиболее верный способ. Надо только придумать повод.

Начался обед.

Зина видела, как быстро заполнялась столовая. Офицеры занимали места за столиками. Официантки бегали на кухню и обратно, то и дело подбрасывая в окошко грязную посуду. Проворными руками девушка обмывала тарелки горячей водой, ополаскивала холодной и ставила ребром на полку сушиться.

За одним из столиков неожиданно поднялся шум. Очкастый офицер с прыщеватым лицом громко выговаривал Нине Давыдовой, что плохо поджарены котлеты.

— А при чем я тут? — со слезами в голосе спрашивала официантка. — За пищу, пан обер-лейтенант, отвечает главный повар.

Лицо Нины густо покраснело. Она неловко вертела на кофточке верхнюю пуговицу, отстегивая и застегивая ее. Глаза горели недобрым огнем.

— Позови его сюда! — потребовал офицер.

Ноги Нины еще никогда не бегали так быстро, как сейчас. Каких-нибудь несколько мгновений — и шеф-повар предстал перед возмущенным обер-лейтенантом.

Зина осталась наедине с помощником главного, мешковатым и малоподвижным ефрейтором Кранке, готовившим вторые блюда. Пока он вертелся у плиты, где жарились котлеты, ей удалось незаметно приблизиться вплотную к котлу с супом.

— Эй, судомойка! Тарелки! — услышала она за своей спиной осипший голос Кранке.

На секунду у нее как будто отнялись ноги, и она чуть не упала.

От котла Зина отошла разбитая, ослабевшая, думая только об одном, как бы не свалиться.

Диверсия стоила гитлеровцам более ста жизней офицеров и солдат.

У фашистов не было прямых улик против Зины. Боясь ответственности, шеф-повар и его помощник утверждали в один голос, что они и близко не подпускали к пищевым котлам девочку, заменявшую судомойку. На всякий случай, они заставили ее попробовать отравленный суп. «Если откажется, — решили повара, — значит, она знает, что пища отравлена».