Виктория Лебедева - Слушай птиц

– Идиот! – резюмировала Яна. А потом вздохнула. – Вот был бы у меня телефон нормальный… На́фиг такие здоровые фотики, если даже человеческое селфи на них не сделать…

Ярославу стало её жаль. Она так смешно сердилась, так горестно вздыхала. Он протянул ей смартфон, сказал:

– На, делай своё селфи сколько влезет. Там фронтальная камера.

Вечером он пролистывал фотки в смартфоне и никак не мог понять, как это Яна себе нравится в таком дурацком виде, с этими губами трубочкой, с выпученными глазами, со втянутыми, точно прикушенными изнутри, щеками, но честно скинул все кадры Яне на флешку, попросив для этого у дяди Миши ноутбук.

Дядя Миша оставил это без комментариев. Удивительно! Папа обязательно пошутил бы про эти фотки, а мама наверняка стала бы выспрашивать, что это за девочка и из какой она семьи. Портрет, сделанный Ярославом, он похвалил. Сказал, повезло. А потом добавил, что в фотографии везение – девяносто процентов успеха.

Оксанка, увидев портрет Яны, стала немедленно требовать, чтобы Ярослав сфотографировал и её. Олька тоже запросилась, подражая старшей сестре, и даже хмурая Олеся подтянулась (хотя не просила ничего), а за ними приполз маленький Олежек, радостно пуская пузыри… Но сколько Ярослав ни старался красиво сфотографировать своих двоюродных сестёр и братика, ничего у него не получилось. Должно быть, везение на этот день уже закончилось.

Любопытная Оксанка, разумеется, пыталась выспросить у Яны, где та пропадала целую вечность, но Яна только отмахивалась – мол, уезжала. А куда, с кем, зачем – молчала как партизанка.

– Всё ты врёшь! – кипятилась Оксанка. – Тебя просто мама наказала и дома заперла!

– А вот и не вру! – спорила Яна.

Но Ярославу было не до них. Удивительным образом Яна, которую он искал по всему музею больше недели, с момента возвращения вдруг перестала его интересовать – как отрезало. Все мысли занимала странная птица. То есть в птице не было ничего особенного – обычная трясогузка, каких и в Москве полно, но что она делала у забора и куда пропадала?

Бо́льшую часть времени Ярослав проводил теперь в дальнем углу двора, где сходила на нет, упираясь в покосившиеся доски, заброшенная дорожная колея. Заглянул на другую сторону забора – там, вплотную к доскам, навален был чуть не доверху строительный мусор: деревяшки, куски цемента, осколки плитки, арматурины какие-то, а значит, просто уйти под забор птица никак не могла. Но куда-то ведь она пропадала, когда с разлёта ныряла в колею! Он часами следил за трясогузкой, через объектив фотоаппарата и просто так, как она прилетает и улетает, прилетает и улетает, и в конце концов ему стало казаться, что птиц не одна, а несколько, что их две или даже больше.

В один прекрасный день он не выдержал, лёг у самого забора и, вывернув шею, стал пристально рассматривать место, где обычно исчезала птица. И он увидел! Наконец-то увидел! Под нависающими комьями застывшей земли был едва приметный проход, который уводил на другую сторону забора, куда-то внутрь мусорной кучи. Но что же это получается? Птичка живёт в пещере? Быть не может!

Он пошёл с вопросом к дяде Мише, а тот ничуть не удивился. Наоборот, оказалось, что трясогузки любят устраивать гнёзда во всяких странных местах: в поленницах, мусорных кучах, в перекрытиях зданий. Он дал Ярославу книжку, где было написано, что белые трясогузки умудряются свить гнездо даже на железной дороге под рельсами; каждые несколько минут над птенцами грохочет поезд – и ничего, птенцы растут и не боятся. Всё это, конечно, было очень интересно, но и жаль немного, потому что с этого момента тайна перестала быть тайной.

Дядя Миша сходил с Ярославом к забору, понаблюдал вместе с ним и подтвердил, что, действительно, птичек не одна, а две, и, похоже, как раз сейчас они закончили насиживать птенцов и теперь выкармливают – вот и летают туда-сюда без конца. Птенцы – любые, а не только маленькие трясогузки – чрезвычайно прожорливы и не дают родителям покоя, пока не встанут на крыло.

– А скоро они встанут? – спросил Ярослав. – К концу лета?

– Ну что ты! Гораздо раньше. Понаблюдай, если интересно, – предложил дядя Миша. – Думаю, недели через две можно будет увидеть, как они учатся летать.