Вольф Бреннеке - Эрих и школьная радиостудия

— Ты уже был внизу? Как там идут дела? — спросил он, пытаясь заглянуть в окно над дверью.

— Посмотри сам! — ответил Бимбо; он предпочитал подвальному воздуху свежий воздух.

Но Буби не рискнул идти; он слишком боялся коменданта.

— А мы сегодня уже сможем говорить перед микрофоном? — спросил он; его широко раскрытые глаза стали совсем круглыми от возбуждения.

Бимбо только пожал плечами. Он решал другой вопрос, — не пробежаться ли ему еще два-три раза вокруг школьного двора.

Но тут из-за угла показались Стефан, Вальтер и Рената. Они жили все трое в одном доме и всегда ходили вместе. Рената и Вальтер, по прозвищу Петушок, были брат и сестра; они и Стефан, их лучший друг, составляли неразлучную троицу.

Петушок уже несколько дней тому назад стал важной персоной в школе. Его единогласно избрали заведующим технической частью, и с тех пор он проводил все вечера в радиоремонтных мастерских, где радиотехник Гофман знакомил его с распределительным устройством радиотрансляционной установки. Петушок быстро все понял. Его, как магнит, притягивали к себе все моторы, приборы, выключатели и рычаги. Он уже твердо решил, что будет инженером. Петушок хотел строить корабли, но теперь, когда ом познакомился поближе с манящими тайнами телеграфа и радио, его решимость поколебалась.

Вслед за тремя друзьями пришел Юрген, режиссер и председатель совета дружины их школы. Глядя на длинные ноги этого высокого и стройного мальчика, легко было поверить, что он держит первенство школы в беге на сто метров. У него было худое, мужественное лицо, с резко выдающимся носом и смелым взглядом серых глаз.

— Без семи три! — сказал Юрген, взглянув на свои новенькие ручные часы, его гордость. — Могли бы прийти и другие.

Но другие уже и так пришли — сразу четыре девочки: Гертруда, Бригитта, Аннелиза и Ханна.

У Гертруды еще сохранились тяжелые темные косы, но белокурые косы Бригитты несколько недель тому назад стали жертвою ножниц. Аннелиза, как всегда, держалась поближе к своей подруге Ханне, бойкого, острого язычка которой боялись все дети. Во дворе сразу зазвучал смех, девочки хихикали, перешептывались, поддразнивали друг друга.

Почти незамеченный, появился еще один мальчик. Фриц, как и Аннелиза, постоянно держался в тени, но его спокойные, обдуманные замечания нередко решали вопрос, по которому остальные ребята никак не могли сойтись во мнениях.

— Без пяти три, — сказал Юрген. — Кого еще нет?

— Конечно, Ищейки! — воскликнула Ханна.

— И Эте! — заметил Стефан. — Наверно, он опять сочиняет стихи.

— Петер, кажется, тоже хотел прийти? — спросил Буби и снова засунул в рот леденец.

— И Маргот Хаане мы пригласили, — дополнила этот перечень Рената.

— Тогда подождем еще несколько минут, — решил Юрген

Из-за угла выплыла необыкновенно большая, коричневая фетровая шляпа

— Гриб идет! — беззастенчиво воскликнула Ханна.

Учитель Пильц [1] Пильц (Pilz) — по-немецки — гриб. действительно выглядел под неимоверно широкими полями своей шляпы, как исполинский гриб. Это был высокий, худой, уже немолодой мужчина. В сущности говоря, возглавлять радиокружок надлежало учителю физики — Краузе, но Краузе просил освободить его от этого дела, сославшись на недостаток времени. И, как всегда в подобных случаях, Пильц охотно его заменил.

Дети окружили Пильца. Он пожимал, смеясь, протянутые ему руки и быстро подсчитывал присутствующих.

— Одиннадцать? Значит, кого-то не хватает?

— Вольфганга, Петера, Эриха и Маргот, — подтвердил Юрген. — Они-то придут… Ищейка и Эте все равно никогда не являются вовремя, а Маргот еще не знала точно, позволит ли ей отец прийти. Но где застрял Петер, я просто ума не приложу. Он всегда такой аккуратный.

— Ну хорошо, войдемте в дом, — предложил Пильц.

Дети последовали за учителем в пионерскую комнату, находившуюся на втором этаже; ее окна выходили в школьный сад и на спортплощадку.

Здесь, в пионерской комнате, сидел Петер; завидя их, он хитро улыбнулся. Петер не состоял в радиокружке, так как немного заикался, особенно когда был возбужден, что случалось довольно часто. Он всегда был полон волнующих планов и идей и считал, что их необходимо немедленно осуществлять. Его пригласили на совещание потому, что дружина поручила ему организацию «родительского дня» в следующий вторник. Петеру нравилось, когда его называли «секретарем» дружины. Юрген сваливал на него все, что было сопряжено с письменной работой, со списками, расписаниями, таблицами и отчетами, но и этого Петеру всегда было мало.