Фрида Вигдорова - Двенадцать отважных

С почтительным восхищением смотрели ребята на Домну Федоровну, когда та по обыкновению очень скупо рассказывала им про обыск.

— Ведь это надо — патроны в борщ! — заливалась смехом Лена. — Наверно, сам Каров и то бы не догадался! Тетя Домна, вы такой герой, прямо ужас!

— Может, и герой, — согласилась Домна Федоровна, — только ноги мои что-то совсем не ходят. Все подгибаются. — Она устало улыбнулась.

— И все-таки, ребята, — нахмурил брови Борис, — больше нам здесь собираться нельзя. И ничего приносить сюда больше мы не будем. Даже клочка бумаги, не то что патроны. Нужно что-то срочно придумывать.

— Я придумал, — ответил Вася. — Пещера!

Место для пещеры выбрали самое что ни на есть подходящее — в глухом углу под обрывом, густо заросшим невысоким кустарником. Обрыв находился метрах в двухстах от хаты Носаковых и от речки недалеко. Как после выяснилось, это было очень кстати.

Чуть не целый день спорили ребята о том, какой должна быть их пещера.

— Надо не меньше двух комнат, — говорил Моруженко. — В одной мы будем собираться, в другой хранить отрядное имущество…

— Постой, — прервал его Прокопенко, — мы что — хату себе подземную будем рыть? Нам штаб нужен. А ты — комнаты. Может, еще кухню заведем?

— А кухню, между прочим, надо обязательно, — сказала Варя. — Мало ли по скольку времени мы будем здесь сидеть. Может, еще придется и обед сготовить, и переночевать.

— Печку сложим, — насмешливо вставил Борис, — трубу повыше выведем, чтоб все знали, откуда дымком попахивает.

Простодушный Володя Моруженко, однако, принял его слова за чистую монету и добавил мечтательно:

— Стены досками обошьем, пол настелим.

— Кошечку заведем, — в тон ему снова вставил Борис, — клетки с птичками развесим.

— А ну тебя! — вспыхнул Володя. Их давняя ссора из-за кошки все еще порой давала о себе знать.

— Нам нужен штаб, — продолжал настаивать Прокопенко, — и оружейный склад.

В конце концов решили устроить большое и удобное подземное убежище. Подле входа — дежурку, а затем коридор, кухню и два зала.

На следующий день собрались все у обрыва. Сюда заранее были снесены лопаты и ведра. Но с первого же удара лопатой, которую Вася держал в руках, ребятам стало ясно, за какое трудное дело они взялись. Земля была вся прошита спутанными и крепкими корнями. Лопата отскакивала, кривилась, но не могла их перерубить. Здесь нужны были топоры.

С великим трудом за день прорубили они в корнях небольшое окно и выбрали лопатами землю. Земля кучей лежала на виду и поэтому, прежде чем копать дальше, пришлось унести ее к реке. Ведра с песком оказались такими тяжелыми, что девочки их нести не могли, им приходилось таскать по полведра.

Работа шла очень медленно еще и потому, что вход в пещеру должен быть неширок, и лопаты ребят мешали друг другу. Даже двоим и то работать рядом было нелегко.

Кроме того, рыть пещеру приходилось в полной тайне. Но покровчане и на улицу-то без крайней надобности не показывались, а фашисты, может, потому и с обыском к Носаковым долго не приходили, что не любили окраин. А тут — глубокий, сумеречный овраг. Словом, ребята чувствовали себя здесь полными хозяевами. Но однажды, только было взялись они за работу, смотрят — по берегу реки идет Степанида, жена полицая Сидоренко. Ребята побросали лопаты, ведра в кусты спрятали и стали с криком гоняться друг за другом, словно играли в догонялки. Потом из осторожности они на два дня сделали перерыв — вдруг пройдоха Степанида что-то заподозрила, — и снова за работу.

За несколько дней им все же удалось вырыть довольно большое углубление, его уже могло хватить для дежурки. Только для дежурки! А до остального было еще очень далеко.

Когда в селе раздавались пальба и треск мотоциклов, жители знали: это квартирьеры, значит через полчаса, через час войдет какая-нибудь вражеская часть. К квартирьерам обычно рысцой бежал Сидоренко. Ребята не раз слышали, как он говорил немецким солдатам «ваше благородие» — слова, которые были им известны только из книг да из фильмов.

Гитлеровцы ходили по хатам, выбирая помещения получше. Они останавливались то в одних домах, то в других. Но в школе неизменно устраивали конюшню.

Село затихало. «Каковы-то будут эти? Надолго ли они?» — гадали сельчане.