Полли Хо-Йен - Мальчик в башне [litres]

Я никому не сказал о случившемся, даже Гайе. Я не хотел, чтобы это было по-настоящему, а если никому не говорить, то оно становилось менее настоящим, правда? Мне кажется, мама тоже так считала, поэтому она не пошла в полицию или к врачу.

В чем-то маме становилось лучше. Ее лицо тут же начало заживать. Сначала оно было сиреневым, потом каким-то синим, а затем желтоватым. Порез на щеке больше не выглядел таким болезненным. Я думал, что все станет, как раньше. Мама будет приходить с работы и рассказывать забавные истории, которые случились в магазине. У нее всегда так хорошо получалось описывать покупателей – я прямо видел их перед собой. Или будет заглядывать в холодильник, как она иногда делала, а потом захлопывать его и объявлять: «Ади, пойдем отсюда», – и мы поедем в «Макдональдс».

Вместо этого мама ушла в себя, закрылась от внешнего мира.

Каким-то образом Гайя все это поняла, хотя я ничего не говорил.

– Может быть, с твоей мамой что-то не так, – мягко сказала она, прерывая поток воспоминаний.

Я сморщился после ее слов, и Гайе, наверно, не хотелось озвучивать следующую мысль, но остановить себя она не смогла:

– Может быть, ей сходить к врачу?

Сказано было шепотом, но я услышал.

Врач. Он сделает маме лучше. Вроде хорошая идея. Мамино лицо зажило, но не все ее раны были снаружи, не все было видно, но их тоже нужно было лечить.

В тот день я пришел домой и тут же направился в мамину спальню.

– Мам, я дома, – сказал я громко.

Она пошевелилась во сне и пожала плечами, отчего ее тело сильнее погрузилось в постель.

– Вставай, мам, – сказал я. – Я дома. Я дома.

В спальне стоял какой-то затхлый запах. Не то чтобы он был неприятный, но он не был чистым и свежим. Я вспомнил, как мама собиралась на работу. Ее одежда всегда выглядела опрятной и пахла приятно, как цветы. Я думал, что так должны пахнуть облака.

– Ади, – тихо сказала мама. – Будь умницей и поиграй в гостиной, ладно? Я очень-очень устала. Мне нужно еще немножко поспать. А потом я выйду, хорошо?

– Ты постоянно уставшая, – сказал я. – Мам, тебе не кажется, что нужно к кому-нибудь сходить?

– К кому сходить? О чем ты? – Мамин голос зазвучал резко, как расстроенная скрипка.

– Например… к врачу, – сказал я.

– Я просто устала, Ади. Мне нужно поспать, – ответила она. – И мне станет лучше. Врач мне не поможет. – Даже говорить ей было трудно.

– А вдруг, мам?

В ответ она отвернулась. Я перешел к другой стороне кровати. Мама не спала, просто смотрела в стену. Может, она никогда не спала, а лежала вот так, не двигаясь, разглядывая стены.

– Мам, – позвал я, но она даже не пошевелилась. – Мам! – сказал я громче. Она даже не дернулась. – Вставай! Ты должна! Тебе нужно на работу! – И снова я вспомнил, какой красивой была мама, когда собиралась по утрам.

Сначала мне показалось, что мама меня не услышала, но потом я заметил, как по ее щекам катятся крупные слезы.

– Я не могу, Ади. Я не могу туда пойти.

– А как же работа?

– Я сказала, что больше не вернусь. Это случилось… это случилось… – Мама дышала все чаще и чаще, будто ей не хватало воздуха. – Это случилось прямо рядом с магазином.

– Что, мам? – сказал я. – Что случилось? – Я боялся задавать этот вопрос с той самой ночи, как мама вернулась домой вся в крови.

– Они, – сказала мама и повернулась на другой бок, сотрясаясь от рыданий.

Я положил руку ей на плечо и почувствовал дрожь, всю ту боль, что пронзала ее тело. Прошло много времени. Мама успокоилась и заснула, и я тихонько вышел из комнаты.

До того как мама заплакала, я был зол на нее, и мне это не нравилось. Часть меня понимала, что мама не виновата. Но был в моей голове голос, который шептал: а старается ли она? Почему она не попробует встать с постели?

Но сейчас мне было только грустно и одиноко.

Я включил телевизор и сделал погромче, чтобы мама могла слышать через стену. Раньше мы всегда смотрели телевизор вместе. Мама смотрела мои передачи, а я – ее. Ей очень нравились кулинарные шоу, и я начал перещелкивать каналы, пытаясь найти какое-нибудь. Если мама не могла увидеть, что там готовят, то хотя бы могла послушать.

Но кулинарных шоу в это время не было, поэтому я включил новости. Там говорили о том, что обрушился старый заброшенный паб. Я его сразу узнал: он стоял рядом с нашей башней. Я ходил мимо него по пути в большие магазины. Паб был высокий, старомодный, с заколоченными окнами – он давно пустовал. В последний раз я заметил между кирпичами какие-то растения. У них были серо-зеленые листья и фиолетовые цветы, похожие на рожки мороженого.