Андрей Шманкевич - Про Митю и Витю

— Пират! Возьми!

Пират бросался в воду, нырял — и вот оглох. Оглох он, правда, не совсем. Если он стоял близко от вас, то все слышал, а чуть отбежит — слышит только свист. Таким мне его и подарил мельник дядя Костя.

Это был второй подарок в тот день. Мне исполнилось четырнадцать лет, и утром отец подарил мне настоящее охотничье ружье. Конечно, я не утерпел и немедленно побежал на мельницу показать подарок дяде Косте. Он считался лучшим охотником, и я очень гордился, что он водит со мной знакомство.

— Занятно, — сказал дядя Костя, осматривая подарок. — У меня первое ружье появилось, когда я уже из солдатчины воротился. Давно это было, еще при царе Горохе… Ну, теперь берегись, гуси-лебеди, ближе чем на пять шагов к нам не подлетай!

— На пять… — обиделся я. — А помните, я из вашего ружья чирка подбил? Что же, там пять шагов было?

— Да то ж само ружье убило.

— «Само»!.. А целился-то я!

— Ну не серчай, не серчай! — засмеялся дядя Костя. — Я пошутил. Ты у нас стрелок первый на всю округу!.. Постой, а как же ты будешь охотиться без собаки? Охотник без собаки — все равно что мельница без воды.

— А я буду Пирата брать. Вы разрешите?

Дядя Костя как будто даже обрадовался:

— Правильно! Забирай собаку, забирай. Это будет тебе подарок от меня. Забирай, пока ребята его совсем не испортили. Ну, по рукам?

Дядя Костя положил на свою широченную ладонь полу пиджака, а я хлопнул по ней так, что полетела мучная пыль.

Пират, как только увидел меня с ружьем, обрадовался, запрыгал и охотно пошел за мной на рыбный промысел, где мы жили. Мы вышли с ним на берег моря и пошли у самой воды. Дул северо-восточный ветер, который на этом побережье Каспия называется моряной. Моряна дула уже несколько дней и пригнала к нашему берегу целые поля астраханского льда.

Для Пирата лед был диковинкой, ему никогда не приходилось видеть такие большие глыбы. Он забегал в воду и нюхал лед, потом подбегал ко мне, отряхивался и смотрел на меня так, как будто спрашивал: «Что это такое?»

Папа уже не раз видел Пирата и поздравил меня с хорошим подарком. Мама дала старый половичок, и я устроил собаке постель в сенях.

Пират помахал хвостом и немедленно улегся на подстилку. Скоро он так ознакомился со всей нашей квартирой, что сам научился открывать дверь.

Вечером я получил третий подарок — от Пирата.

Мы уже легли спать и потушили лампу. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежал Пират. Он направился прямо к моей постели и положил на одеяло что-то тяжелое, живое.

— Папа, папа! — закричал я. — Скорее зажги свет. Он что-то принес! Живое!

Пока папа искал спички, я лежал и боялся пошевельнуться. Это что-то живое ворочалось и не то шипело, не то кашляло.

Наконец папа зажег спичку и подошел к моей кровати. На одеяле лежал маленький черный зверек.

— Павел, что это? — испуганно прошептала мама.

— Тюлень. Честное слово, тюлень!

— Откуда он взялся, папа?

— Надо полагать, с моря… Ну да, смотрите — Пират мокрый. Ясно, тюлень приплыл на льдине.

Мама зажгла лампу, и мы стали рассматривать зверька. Его мягкая бархатная шерстка лоснилась, точно была смазана салом; маленькие, совершенно круглые и такие же черные, как и шерсть, глазки смотрели на нас с ужасом, хотя сам тюлененок изо всех сил старался быть пострашнее. Он приподнимался на ластах, водил головой, шевелил усиками и на всех нас фыркал. Две крошечные ноздри то и дело закрывались тонкими перепонками, и тюлененок тыкался носом в одеяло. Наверно, он принимал его за поверхность воды и все старался нырнуть.

Больше всех удивлен был сам Пират. Он даже отряхнуться позабыл — вода стекала с его шерсти прямо на пол. Такого зверя ему еще не то что ловить — ни разу в жизни видеть не приходилось. И, наверно, он силился понять, что это такое: дичь или нет?

Долго мы не спали в эту ночь. Малютка — так мама прозвала тюлененка — скоро успокоился и перестал фыркать. Мы гладили его, словно котенка, а мама даже прослезилась. Ей было жалко и маму-тюлениху и тюлененка-сироту. Ей казалось, что тюлененок умирает с голоду и что ему немедленно нужно дать молока с хлебом.

— Мать, ты бы еще квашеной капусты ему предложила или ветчины с горчицей. Рыбой они питаются, рыбой, мать! — сказал папа.

Но мама с ним не согласилась:

— Это взрослые питаются рыбой, а маленькие — молоком. Тюлень — животное млекопитающее.

Мама налила в блюдце молока, но Малютка не стал есть. У мамы нашлась и свежая рыба, но и рыбу тюлененок не брал.