Владимир Корнев - Письмо на желтую подводную лодку [Детские истории о Тиллиме Папалексиеве]

Сначала переводили названия с цветных пластиночных конвертов, потом стали что-то разбирать на слух, а там уж, как говорится, само пошло. Вместе слушали, вместе пели. Тиллим даже взял в руки гитару и попытался разучить простейшие аккорды. Теперь можно было не только петь по-английски, но и хоть как-то подыгрывать себе. Аккуратная Оленька завела толстую общую тетрадь — 96 листов на пружинке — и стала записывать туда тексты битловских песен. Молодая учительница английского, сама поклонница ливерпульского квартета, узнав об этом полезном увлечении своих учеников, стала приносить им вырезки из заграничных журналов, где иногда можно было найти слова какой-нибудь песни, но вообще-то такое случалось редко, зато она сама любезно исправляла в заветной тетрадке то, что было записано на слух с пластинок или кассет.

Тиллим с Олей придумывали разные занятные способы тренировки знаний. Например, слушали магнитофон и время от времени нажимали клавишу «stop»: нужно было вспомнить, на какой фразе закончилась песня, и перевести эту фразу. Или же кто-нибудь напевал мелодию, а другой должен был назвать по-английски и по-русски песню и альбом. Со временем дошли и до сложных «угадаек»: по-английски монотонно произносился куплет известной песни, и требовалось не только угадать саму песню, но и перевести услышанную цитату. Словарный запас пополнялся так. Ежедневно учили по пять новых слов из какой-либо песни, причем обязательно повторяли те слова, которые учили раньше — вчера, позавчера и так далее. К примеру, слово «forever» писали аккуратными печатными буквами в первый день пять строчек и непременно проговаривали вслух, уже на следующий, для повторения, — четыре строчки, на третий день — три… Знания закреплялись. Наконец, на пятый день для окончательного запоминания писали всего одну строчку слова «forever». По субботам Тиллим с Олей устраивали друг дружке перекрестный экзамен, и если кто-то допускал ошибки, он должен был исписать невыученным словом целую страницу школьной тетрадки в линейку. Таким образом изучалась очередная порция слов. И так упрямые мальчик и девочка заполняли иностранной лексикой целые тетради.

В результате уже через несколько месяцев обучения по «методу Штукарь» друзья имели твердые пятерки по английскому в четверти, к тому же все глубже и глубже погружались в чудесный мир творчества «Битлз».

Однажды не на шутку увлеченной парочке пришла в голову потрясающая идея: написать кумирам письмо и излить на них все свои пестрые битломанские чувства, пожелать им почаще общаться с сержантом Пеппером, а также попросить принять в его таинственный клуб самих Олю и Тиллима.

— А знаешь, что всем, кто входит в клуб сержанта Пеппера, снятся общие цветные волшебные сны? — с заговорщической улыбкой спросила Оля.

— Еще бы, конечно знаю. Это тайна всех посвященных в «Битлз».

Тиллим, дружащий с пером, изложил вышеуказанное на развернутом листе линованной бумаги в лучшем виде. Когда важное послание было уже запечатано в конверт, Оля спохватилась:

— Слушай, так мы же не знаем их адреса! Что же делать?

— No problem! Ты что, не понимаешь, что их знает весь мир, тем более вся Англия? Значит, так и пиши: «England. Liverpool. То „The Beatles“ with Love!» Теперь любой постмен доставит лично в руки! — уверенно сказал Тиллим.

Конверт опустили в ящик в ближайшем почтовом отделении. О дальнейшей судьбе детского письма самая полная научно откомментированная «История „Битлз“» почему-то умалчивает…

Само увлечение битлами и всем, что с ними связано, от таких опытов не ослабевало, а наоборот — усиливалось, и трудно уже было сказать, в чем была причина: в общности интереса к творчеству знаменитого квартета или во взаимной симпатии мальчика и девочки. Тиллим и Оля просто бредили «Битлз», а их трогательная дружба постепенно становилась все крепче, к тому же проявлялись и другие общие увлечения — не только в музыке, но и в чтении, в искусстве. В свободное время они не первый год были неразлучны, впрочем, и на уроках Тиллим и Оля старались тоже не расставаться — сидели за одной партой.

У Оли были давние принципиальные разногласия с литературой, а точнее с литераторшей. Ветеран партии и заслуженный учитель Вера Павловна, гордившаяся принадлежностью к советской педагогике чуть ли не с двадцатых годов и, естественно, давно перешагнувшая пенсионный возраст, лишала своих учеников права на собственное, самостоятельное мнение. Это как раз и было главной причиной их противоречий.