Владислав Крапивин - Всадники со станции Роса [Повести]

Вовка это знал по себе.

Он хотел сказать клену что-нибудь хорошее, но не успел. Услышал окрик:

— Вова! Ну что ты копаешься! Иди скорей!

Это сестра. Она распахнула окно и с четвертого этажа наблюдала за Вовкой.

Вовка снял с плеча лист, подумал и сунул его под рубашку. Бросать его было почему-то жаль.

— Во-ва!

Он шагнул к воротам.

— Подожди!

Вовка остановился. Он понимал, что сестре не очень нужно, чтобы он шел скорее. Ей другое нужно. Она будет теперь на весь двор выкрикивать советы и наставления, пока в окне напротив не покажется длинный белобрысый парень с утиным носом. Он появится в окне и станет будто просто так оглядывать двор и насвистывать сквозь зубы. Тогда Вовкина сестра прокричит последнее наставление, плавно поведет плечами и скроется в глубине комнаты.

Все это Вовка отлично знал, и не одобрял он такого поведения. Но молчал.

Сестра была почти в два раза старше и держала его в строгости.

— Нигде не задерживайся! — крикнула она.

— Ладно!

— И не выбирай очень большой! А то будет тяжело нести!

— Не буду!

— И не потеряй сдачу!

Вовка с тоской покосился на окно, в котором должен был появиться его спаситель. Спасителя не было.

— Владимир! Я с тобой разговариваю!

«Разговаривает! Вопит, как репродуктор на стадионе…»

— Не потеряю! — крикнул Вовка и качнулся в сторону ворот.

— Подожди! Осторожней переходи через улицу! Там машины!

Надо же! Машины! А он думал, что слоны и дирижабли!

Парень в окне так и не появился. Значит, у сестры будет скверное настроение.

— Вова! Ты слышишь?!

— Хо! Ро! Шо! — крикнул он и рванулся за ворота.

Вовка пересек мостовую, добежал до угла и свернул в маленький сквер. Там над аллеей сомкнули ветки высокие тополя.

И плясали на песке чешуйки солнца.

Здесь их были тысячи. Они то и дело собирались вместе, но не сливались в расплывчатые пятна, а прыгали друг по другу, резвились, как светло-рыжие котята.

Вовка шагал по ним вприпрыжку, и кленовый лист шевелился под рубашкой, словно маленький зверек. Скреб по животу мягкими коготками.

— Тихо ты… — сказал ему Вовка.

Он вышел из сквера, проскакал еще квартал и остановился у ларька с бело-синим навесом.

Под навесом в деревянной клетке лежали темные полосатые арбузы с поросячьими хвостиками. Как спящие кабанята. Сердитая продавщица в синем халате с размаху выхватывала из клетки то одного, то другого кабаненка и опускала на шаткий прилавок.

Покупатели были придирчивы. Некоторые щелкали по зеленому лакированному боку, придвигали ухо и слушали: гудит или не гудит? Другие щупали и крутили в пальцах тощие арбузьи хвостики. Третьи не доверяли никаким приметам и требовали сделать разрез. Продавщица ворчала и со свирепым лицом всаживала тонкий сверкающий нож. Вовка каждый раз ждал, что раздастся пронзительный поросячий визг. Продавщица ловко выхватывала из арбуза красную или розовую пирамидку мякоти и начинала крикливо доказывать, что арбуз не обязательно должен быть очень красным и что он и без красноты может быть сладким. Но откусить не давала, и ей не верили.

Чем ближе подходила Вовкина очередь, тем сильнее он беспокоился. Выбирать арбузы по хвостам и по звуку он не умел, а попросить продавщицу сделать вырез ни за что бы не решился.

А ему нужен был очень спелый арбуз. Сам-то Вовка съел бы и незрелый, но сестра любила только хорошие арбузы. Если Вовка купит хороший, настроение у сестры, может быть, улучшится. И, может быть, она вспомнит, что обещала сходить с Вовкой в Планетарий, который открылся в краеведческом музее. Андрюшка Лапин, Вовкин сосед по старой квартире, рассказывал, что там показывают, как крутится Земля и почему бывают затмения. И разные планеты показывают…

И когда подошла очередь, Вовка вытянул над прилавком руку и указал на самый большой арбуз. Самый большой — самый спелый. В этом Вовка был совершенно уверен.

Продавщица с сердитым удивлением уставилась на щуплого мальчишку-покупателя. Перевела взгляд на арбуз. Потом опять на Вовку. Снова на арбуз.

— Этот, что ли? — отрывисто спросила она.

Вовка робко кивнул.

— А кто потащит? Я его за тебя потащу? — поинтересовалась продавщица.

Вовка вспомнил, как помогал Андрюшке втаскивать на балкон велосипед, и сказал:

— Я сам…

— «Сам»! — передразнила она. — Брюхо надорвешь, а с меня спросят.

«Не продаст», — подумал Вовка и соврал:

— Я близко. Я рядом живу.

— Рядом… — проворчала она, однако с кряхтеньем подняла арбуз и опустила на весы. Весы жалобно дзенькнули.