Виктор Пичугин - Повесть о красном галстуке

Когда совсем стемнело, они осторожно спустились к реке. Звездное небо было ясное, спокойное. Кое-где верещали сверчки.

Бондаренко вошел в реку, запустил в воду широкую ладонь.

— Теплая. Искупаться бы, да не время. Ты посиди здесь, а я вдоль берега поищу.

Минут через пятнадцать Юра услышал тихие всплески. Присмотрелся к реке: в его сторону двигалось что-то длинное и темное. Челн, догадался Юра.

— Дядя Ваня, я здесь!

Бондаренко развернул челн, приблизил к берегу. Юра сел в него, вцепился в бугристые бока, пригнулся.

— Еще ниже можешь?

— Могу.

— Порядок, — одобрил Бондаренко и протянул сверток. — Возьми партбилет. Сунь за пазуху. И схему береги от воды. А главное — держи равновесие. Ну, поехали!

Челн качнулся, и Юра почувствовал, как медленно поплыли поперек реки. Шершавая древесина карябала щеку. Но Юра не обращал на это внимания. Он смотрел на воду. В мелкой волне забавно колыхались отражения звезд и луны.

Бондаренко одной рукой придерживал скользкую корму, другой сильно загребал воду. Разбухший челн был тяжелым, и усилий одной руки было явно недостаточно.

Наконец толкнулись в противоположный песчаный берег.

— Приехали. Подъем, капитан! — Бондаренко вышел из воды. Следом за ним Юра.

Оба сделали несколько шагов, как вдруг из ближних кустов раздалось негромкое, но требовательное:

— Руки вверх!

Щелкнул затвор.

Юра и Бондаренко обернулись на голос и тут же зажмурились. Яркий луч фонарика ударил в лицо.

— Что молчите? Кто же вы?

— Свои.

— Свои, говоришь, а где документы?

— Какие документы? — переспросил старшина.

Юра впервые услышал в его голосе растерянность.

— Дядя Ваня, у нас же есть документы. Партбилет и березовая кора с танками и пушками.

— Погоди, сынок. Слушайте, товарищ, я не вижу вашего звания, но очень прошу срочно доставить нас к командиру.

— Может, самолет вызвать и прямо в Москву, а?

— Дело, о котором я должен доложить, серьезное. Нельзя упускать момент.

— Да не сердись ты, старшина. Мы за вами давно наблюдаем. И фашистов на прицеле держали, к вам не подпускали. А где третий? Вас же трое было.

— Там остался. Навсегда!

— Понятно… Вы подождите здесь, а я майору доложу. Соболев!

— Слушаю, товарищ лейтенант.

— Уведи гостей, чтоб не видно было.

От кустов отделилась высокая фигура Соболева.

— Пошли!

— Ну вот и добрались мы до своих. — Бондаренко потрепал Юру за жесткий вихор. — Доволен?

— Еще бы! — обнял он старшину.

…Соболев привел их на небольшую полянку. Здесь кружочком сидели несколько бойцов и тихо переговаривались.

— Теперь, Юра, снимай рубашку, я отбинтую нашу картинку. И партбилет верни, не намочил его?

— Нет, не должно.

Юра вернул партбилет и снял рубашку. Бондаренко никак не мог развязать узлы.

— Братцы, ножичек есть у кого? Свой был, да на той стороне остался. Здесь такое дело прикручено, а узлы затянулись, развязать не могу.

Один из бойцов протянул нож и спросил:

— Что же такое у пацана привязано, если не секрет?

— Ты бы лучше вместо вопросов пожевать дал. Два дня во рту маковой росинки не было. Я-то, ладно, потерплю, а вот парнишка совсем ослаб.

— Извини, друг, я сейчас.

Бондаренко срезал узлы, отбинтовал березовую кору:

— А ну, хлопцы, посвети, у кого огонек имеется.

Высокий усатый боец чиркнул спичкой, загораживая ее свет:

— На, держи, да чтоб на той стороне не заметили, а то сразу шарахнут. Там тоже не спят, на нас поглядывают.

Бондаренко взял горевшую спичку, прикрыл широкими согнутыми ладонями, стал внимательно рассматривать чертеж. Все было в порядке. Вода коры не коснулась.

— Ну чего там интересного нашел, старшина?

— Хочешь посмотреть? На, но только осторожно, за углы держи, чтоб не смазать.

Над корой нагнулись несколько человек.

— Слушай, старшина, и это все против нас расположено?

— А где же еще! Вот Юра и зарисовал все.

— Молодец парнишка, понятно обстановочку срисовал. Да вы переоденьтесь. Ребята, у кого есть из одежды что, давай сюда.

Кто-то полез в вещмешок, кто-то сходил куда-то, и у ног Юры и Бондаренко появились гимнастерки, брюки, нижнее белье.

Они переоделись. Хоть и лето, и вода в реке теплая, а все-таки плохо ночью быть в мокрой одежде. К ним подошел еще один боец, от него резко пахло луком, борщом.

— Ну кто здесь с той стороны?

— Сюда, Серега, неси. Вот они.

Старшина аппетитно жевал говядину, шумно запивал чаем и рассказывал о скитаниях своей группы: коротко, без прикрас.