— Там навесят деревянные решётки, — ответила Раиса Михайловна и засмеялась.
Мы с Генкой ещё раз сказали «спасибо», чинно вышли из учительской, но за дверью не выдержали, подпрыгнули и помчались в класс рассказывать про подарки.
Когда наша Большая Затонская стала совсем чистой и нарядилась в новую прекрасную одежду, знакомые шофёры стали ездить по нашей улице на больших скоростях. Они только подмигивали нам с Генкой.
Старый мастер говорил, что помощь школьников чуть не вдвое ускорила работу. А я думаю, что новая дорога построена не только скорее, но главное — лучше других.
Впрочем, спорить я не стану. Вы можете сами посмотреть на Большую Затонскую. Пройдитесь по её новому асфальту, зайдите в 25-ю школу имени Н. Г. Чернышевского, она совсем неподалёку. Спроси́те наших ребят, они расскажут всё, как было.
А лучше всего приезжайте в Саратов на машине, посади́те нас с Генкой в кабину и провезите по всей Затонской до самой Волги. Мы с Генкой можем и сами всё подробно вам рассказать, потому что отлично теперь знаем, как строятся хорошие дороги.
Надежда Николаевна Бромлей
„Лена, ты скоро выйдешь?“

Велосипед один, а их во дворе — четырнадцать девчонок и мальчишек. У некоторых ещё и ноги не достают до педалей — такие это маленькие ребята. Но к велосипеду тянутся все.
Да разве покатаешься? Саша прижал его к себе, даже рукой звонок прикрыл: «Мой!»
Вечером все четырнадцать в сборе, а с ними ещё Лена. Она читает сказки… одну, другую, третью, и почему-то каждая сказка про зверей добрых и жадных. Ребята слушают, да нет-нет и скосят глаза на Сашу. И Лена смотрит: сидит Саша весь красный.
Когда домой расходились, он, проглатывая слова, сказал:
— Я вынесу… катайтесь…
А на другой день, придерживая велосипед за седло, Саша и Лена бегут рядом. А на велосипеде — девчушка…
Вот какие у Лены «волшебные» сказки.
Загадки у Лены тоже необыкновенные.
Затеют мальчишки драку во дворе, а Лена в окошко им кричит:
— Эй, вы, отгадайте: «Два кольца, два конца, посредине гвоздик». Что это такое?
И некогда мальчишкам драться. Отгадку придумывают.
Лена Охотина — большая, она пионерка, а во дворе не важничает, всё время с маленькими возится — за это и привязались к ней малыши. Прыгают они — Лена им верёвку покрутит, мячи раздобудет, чтобы все играли. Даже с самыми крошечными она часто занимается. Ходить их учит, в колясках катает, пока их мамы в магазин ушли. А если кто из ребят на улицу небрежно одетый выйдет, или перепачканный вареньем, или растрёпанный, Лена домой прогонит, да ещё девочек-санитарок пошлёт в порядок грязнулю приводить.
Думаете, её кто-нибудь старшей над малышами назначил? Нет. Это она сама себе во дворе пионерское дело нашла. Вот и раздаются у неё в квартире телефонные звонки, и тоненькие голоса нетерпеливо спрашивают: «Лена, ты скоро выйдешь?»
А. Федотов
Трудное счастье

С осени в эту квартиру стали хаживать «божьи люди». Они засиживались допоздна, читали церковные книги и пели длинные скучные молитвы. Таня очень уставала от этих песнопений и часто засыпала прямо на полу у окна, где она обычно сидела. Как-то раз одна из странниц даже пожалела её:
— И зачем ребёнка-то мучить? Уж больно мала она…
— Ничего, за бога и пострадать можно, — сурово оборвала её Анна Андреевна, мать Тани.
Каждую субботу и воскресенье она водила Таню в церковь, а вечерами заставляла повторять за собой непонятные слова молитв. Если дочь ленилась, Анна Андреевна наказывала её: ставила на колени в угол или больно била старым отцовским ремнём.
Таня не любила маминых гостей. Ей хотелось выйти на улицу, где бегали, смеялись и играли такие же ребята, как и она. Но мать приказывала:
— Сиди дома. И в школу не пущу. Церковь — вот твоя школа. А книги — это дьявольское наваждение.
Только вмешательство учителей заставило Анну Андреевну отпустить дочь учиться.
Но в классе Таня ни с кем не дружила. На переменах тихо сидела за своей партой и наблюдала в окно, как девочки прыгали через верёвочку или играли в «салочки». Впрочем, и одноклассники тоже сторонились замкнутой, исподлобья смотревшей на них девочки. Но не знали они, как тяжело переживала всё Таня. «Счастливые… — с завистью думала она, глядя на весёлых подруг. — Им мамы всё разрешают, а мне…» И слёзы сами появлялись на глазах.
Читать дальше