Лев Кузьмин - Ключик-замочек [Рассказы и маленькие повести]

Веня нахмурился не хуже Дюкина:

— Гонка, говоришь? — И чуть ли не прикрикнул на Юлю: — А ты как бы хотела? Приехала по боевой комсомольской путевке, а трудиться тут предлагаешь от звоночка до звоночка, тихо, мирно, по аккуратному расписаньицу? Вот столько часиков на труд честный, а вот столько часиков и на травяной кочке под гитару позагорать? Не-ет! С таким настроем, Юля, новый совхоз до зимы не построить. А не построим, то какие же мы тогда первопроходцы-пионеры?

И ты меня гонкой не упрекай! Это не гонка. Это нас время не ждет. Не успеем до буранов, до метелей — разъедутся отсюда все, даже самые упорные. Ты тоже не захочешь морозить своего Николку в палатке… Или захочешь?

— Ох! — ухватилась Юля испуганно за свой фартук.

— Тогда не осуждай… Нет у нас иного выхода, как только строить день и ночь. Сюда еще ведь люди прибудут… Ну, а кто для будущих людей старается сейчас, кто — первый, кто не жалеет себя и своих рук, тот, я считаю, имеет право знать наперед, какая ждет награда и его… А теперь, где мой бутерброд? Слышишь, машины сигналят, торопят.

И Юля снова ойкнула, выхватила из кухонного ларя пачку масла, непочатую буханку хлеба. Длинным ножом распахала буханку вдоль:

— Которую половину, Веня, тебе намазать?

Веня глянул, ответил:

— Обе мажь!

И Юля все масло размазала по обеим половинам, а Веня их схлопнул и с таким вот двойным бутербродищем в руках заторопился на призывное бибиканье машин.

Побежал, обернулся:

— Насчет «сшибки» бригадиров ты, Юля, все же не трусь… Знай себе кухарь. Ну и заодно за ключиком-замочком приглядывай.

— Почему — приглядывать? Ты думаешь, они Ивану, они нам достанутся? Ты в Ивана больше веришь, да? — так и распахнула во всю ширь серые глаза Юля, но Веня лишь хмыкнул, пожал плечами:

— Вот на это ответить не имею права. Сама верь!

И побежал дальше, отломил, отправил на ходу в рот такой кусок бутербродища, что тут и Николка вытаращил глаза. И пока Веня не уселся в кабину, пока не уехал, все глядел Вене вдогон.

Потом покачал головой, спросил у матери:

— А что, мама? На прорабов учатся?

— Конечно, учатся…

— Долго?

Юля засмеялась:

— На таких, как Веня, наверное, долго.

А в степи за палатками вовсю теперь звенели и звенели плотничьи топоры. И Юля Николку, когда он туда засматривался, больше не одергивала. Ей самой теперь было любопытно, что же такое там происходит.

И хотя после завтрака надо было вновь приниматься за кухонные дела — мыть посуду, чистить картошку, открывать консервные банки, все приготавливать для обеда, — Юля с Николкой успели слетать, поглядеть на плотников не один раз.

Бегали они от раскочегаренной плиты, от булькающих на огне кастрюль по очереди. И рассказывали друг дружке все по очереди.

Николка возвращался со стройки, переводил дух, сиял:

— Стараются! Вовсе и не сшибаются, а — стараются. Дядька Дюкин с помощниками подымает вот такую, чуть не до неба, деревягу, и папка подымает… Дядька Дюкин командует своим: «Раз-два — взяли!», и папка командует: «Раз-два — взяли!» А еще они кричат: «Тащи, Николка, воды! Жарко!»

Юля хватает ведро:

— Воды отнесу сама!

И, оплескивая босые ноги, оплескивая подол платья, мчится с полным ведром на стройку сама. Потом тоже говорит Николке:

— Да-а уж! Я такого нигде еще, ни на какой работе и не видывала… Я и не думала, что наш папка такой на деле хваткий.

— А Дюкин? — спрашивает Николка.

— Что — Дюкин?

— Дюкин хваткий тоже?

— И не говори… Ты видел сам. Иначе бы он наших и на спор вызывать не стал.

Тогда Николка обводит взглядом степь, палатки, глядит — не слушает ли кто? — заговорщицки подмигивает матери:

— Давай папкиной-то бригаде хоть как-нибудь да помогать. Давай, когда туда бегаем, хоть доски от штабелей незаметно подносить, что ли…

Но Юля сразу машет на Николку:

— Нечестно! Папка нам за эту подмогу такую баню устроит, не обрадуешься. Я думаю, он справится сам.

— И ключик-замочек будет наш?

— Лучше не гадать. Сглазим!..

И они опять кашеварят. Юля заправляет кипящие кастрюли картошкой, лавровым листом, перцем. Николка домывает в тазу и раскладывает вверх донцами на скамье металлические миски.

Тень от кухонной крыши все короче. Она теперь только под самым навесом. Сквозь редкие щели в крыше пробиваются почти отвесные лучи, пятнают дощатый стол, касаются столба с гвоздем, и там золотятся ключик с замочком. А за палатками все не смолкает перезвон топоров. А вокруг зеленый простор, голубое до горизонта небо, жаркое солнце, и настроение у Николки с Юлей отличное. Юля даже говорит Николке совсем теперь уверенно, совсем как взрослому: