Даир Славкович - «Я вернусь, мама!..»

— Я тебе не дяденька, дорогой племянничек, — с усмешкой сказал полицай. — И корову искать толку мало. Тю-тю! Поймали в лесу твою корову партизаны и сожрали сырую, без хлеба и соли.

— Да ну? — Костя, изобразив на лице ужас, замер на месте.

— Чтоб мне так кучу денег выиграть! — Полицай опять сплюнул сквозь зубы. — Но ты, парень, не горюй: не успеют бандиты твою корову переварить… — Полицай замолчал.

— Почему? — наивно спросил мальчик.

— Почему! — Полицай хмыкнул. — Тридцать машин полиции из Узды, Койданова и Минска прибыло. А по тот край — немцы. Как вдарим с двух сторон — потрохов от этих «мстителей», будь им неладно, не останется.

— Мне, дяденька, без коровы домой, в Рудково, никак нельзя, — опять захныкал Костя. — Отец убьет.

Полицай нахмурился, буркнул:

— Всех убьют. Кого раньше, кого позже. Пошли!

— Я и завтра, и послезавтра, и хоть три дня искать буду, — бубнил на ходу Костя, — но должен Подласку найти. Без коровы мне нельзя домой появляться…

— Если отпустят в штабе, то и сегодня и завтра можешь искать, — сказал полицай. — А потом — лучше ноги в руки и жми без оглядки. Тут такое начнется! Света белого не увидишь.

У Кости сильно забилось сердце: какие сведения! Их как можно быстрее надо в лагерь доставить. А тут шагай с этим подвыпившим полицейским. Что же делать?

— Дяденька, отпустите!

— Нельзя. Приказ.

Костя понурил голову. «Бежать бесполезно, пристрелит, — лихорадочно думал он. — Что, что предпринять?» Ничего путного на ум не приходило.

Штаб находился в высоком пятистенном доме. В комнате, заставленной столами, было несколько полицейских чинов из «высокого начальства». Одного из них Костя узнал: тот присутствовал, когда его допрашивали в полицейском застенке в Узде.

Конвоир доложил, вытолкнул задержанного на середину комнаты и, спросив разрешения, ушел.

Костю обыскали.

— Так ты пастух? — спросил именно тот полицейский, которого знал Костя.

— Да, дяденька начальник.

— По-моему, я тебя где-то видел…

Юному разведчику стало не по себе.

«Что, если этот предатель вспомнит, как допрашивали меня и Лену в Узде? — пронеслась в голове мысль. — Надо что-то сказать, чем-то отвести его подозрения, пока он не вспомнил».

— Мы, дяденька начальник, с папой зимой кадки в Валерьянах продавали, а вы ехали. Я вас тоже запомнил, — с радостью в голосе сказал Костя. — Мне папа тогда приказал, чтоб я шапку снял. Помните, мы без шапок стояли?

Полицай задумался, сморщил лоб.

— Не припомню что-то, — пробурчал он.

— Пьяный был, потому и не припомнишь, — засмеялись за столами.

Полицаю не понравились шутки приятелей, он спросил резко:

— Значит, отец — бондарь?

— Бондарь, дяденька. — И Костя понял, что сам себе уготовил ловушку: Рудково было рядом, а в деревне ведь наверняка не так много бондарей, и в Колодино «отца» в таком случае должны были хорошо знать. Но юный разведчик ничем не выдал своего волнения.

— Один он и кадки и бочки делает? — пристально смотрел на Костю полицай.

— Почему один? — спокойно сказал мальчик. — Я помогаю. Клепки строгаю, обручи набиваю.

— А ну покажи ладони! — Полицай вплотную подошел к Косте.

Мальчик поставил возле стола кнут, который держал в правой руке, и показал полицейскому ладони в мозолях, полученных в недавних хлопотах на «танковом заводе».

— Да, не врешь, — с некоторым разочарованием вздохнул полицай. — Мозоли у тебя от рубанка.

Костя снова взял в руки кнут. И… похолодел. На кнутовище отчетливо была видна надпись, сделанная химическим карандашом: «Первому водителю первого партизанского танка, бойцу третьей роты Косте вручается как именное оружие этот кнут». Такой шуточный подарок сделал ему Ремез. Тогда посмеялись, и Костя повесил кнут на сук сосны. Когда же он собирался в разведку, товарищи посоветовали взять прут в руку, но Костя запротестовал: «Какой это пастух пасет корову с прутом? Так только подпаски делают, когда черед отбывают». И вспомнил про кнут, повешенный на сук. А про злополучную надпись на нем совсем забыл.

И вот теперь этот кнут в полицейском штабе. Пока, правда, в руках Кости. Он держал его, как раскаленное железо.

— Дай мне кнут, а сам сбрасывай штаны, — встал из-за стола один из полицаев с забинтованной головой. — Я тебе еще одну клепку добавлю. Как раз ее тебе не хватает.

У Кости перехватило дыхание.

«Вот сейчас этот недобитый подойдет, возьмет кнут. И тогда…»

Нет, любые пытки Костя выдержит, никого не выдаст. Но так нелепо погибнуть из-за собственной глупости… И главное — не выполнить задания, когда в руках такие сведения!.. И тут он ясно услышал голос отца: «Спокойно, сынок. Возьми себя в руки. И помни: ты — сын революционного матроса. Из любого положения есть выход. Действуй!» И принял решение…