Олег Бедарев - Мы с Витькой [Повесть]

На дороге тарахтел трактор. Машутка стояла чуть в сторонке и глядела на него, широко раскрыв глаза. Была она такая маленькая и тоненькая рядом с этой сильной стальной машиной! И чудно торчала золотистая косичка с вплетенной в нее красной тряпочкой.

— Машутка! — окликнул Димка, а когда сестренка подошла, подал бутылку и сказал: — Сбегай на родничок, воды принеси, заодно кружку вымой…

Девочка быстро исчезла в лесу. Через пятнадцать-двадцать минут она вернулась. Мы напились и возвратились к своему делу. Машутка сунула кружку и бутылку в корзинку, аккуратно сложила тряпицу, накинув ее сверху, и как незаметно появилась, так незаметно исчезла в лесу.

— Далеко идти домой? — спросил я о девочке.

— Нет, версты три, — ответил Димка.

— Не заблудится?

— Машутка-то? — удивился Васька. — Да что ж она, первый раз, что ли, здесь?

Темнело быстро. Землекопы еще кое-как могли продолжать работу, а пилить стало совершенно невозможно, тем более рубить. Там, где трактор светил фарами, продолжалась работа, а там, где света не было, оставалось только сидеть, что мы и делали, и, должен сознаться, не без удовольствия. Но еще большее удовольствие испытал я, да, наверное, и не я один, когда пронеслось в лесу:

— Кончай работу!

По дороге двигался, сверкая фарами, открытый легковой автомобиль. Он остановился, и тотчас же в свете фар замелькали фигуры. Люди толпились там и слушали, что говорил человек в полувоенной форме — секретарь райкома. Оттуда-то и была подана команда:

— Кончай работу!

Потом с разных сторон зазвучали голоса:

— Яхинские, сюда!

— Огуменовские, сюда!

— Еськинские, собирайся!

Я крикнул Витьку и деда Никанора, но никто не отозвался. Скрипели повозки, на них складывали лопаты, пилы и топоры. Тракторы уходили по дороге. Зазвучал голос, сзывавший еремовских. Я уже собрался идти туда и стал прощаться с товарищами.

— Куда ты сейчас пойдешь? — остановил меня Димка. — До села, считай, километров восемь да оттуда до мельницы пара километров будет…

— Будет, — подтвердил я.

— Пойдем к нам, тут рядом. Переночуешь, а завтра поутру и подашься.

Я согласился, тем более что устал и на самом деле сильно. Хотелось скорее лечь спать. На повозку сложили инструмент. Я тоже сунул свой багор. На телеге сидела та самая женщина, которая работала вместе с нами — возила сваленные деревья.

— Может, устал, сынок? Садись, подвезу, — предложила она.

Я отказался, так как все юхинские собирались идти пешком. Повозка тронулась, а мы за ней. Лошаденка, почуяв дорогу к дому, засеменила трусцой, и скоро только слышался грохот колес по неровной лесной дороге.

Люди шли утомленные, но оживленно обсуждали события дня. Я узнал, что жители Юхина еще утром, как коров гнать, услышали запах дыма. К десяти часам уже точно знали о пожаре в Мостищах. Передавались подробности: кто увидел пожар и как увидел, кто первый побежал и куда побежал. В нашей группе нашлись люди, сражавшиеся на передовой. Они с боем отступали от рубежа к рубежу перед разыгравшимся пламенем.

Сейчас выяснилось, что к полудню, когда ударили в набат, пожар уже бушевал вовсю в самой середине густого ельника, который называется «Мостище». Огонь охватывал все новые и новые лесные чащи, медленно расползаясь во все стороны.

— Кабы пожарные машины с города вовремя подошли к ручью, там бы можно было остановить, — слышится мужской голос.

— Там низина — нешто они могут туда подойти? — отзывается другой.

— А сейчас, секретарь сказывал, пожар-то прижали к огуменовской дороге, — говорит какая-то женщина.

— Так там же ручей возле самой дороги! Хоть и маленький, да ручей, — вставляет наш Димка.

— Да нешто его водой взяли? — возражает тот же мужчина, который заговорил первым. — Молодняк-то около дороги трактора весь перепахали. Вот огонь туда дошел, и все…

Лес с одной стороны дороги кончился. Слева лежит поле с темными копнами кустов. Вдали виднеется далекая лесная гряда. А над той грядой, словно развалившись в кресле, в ночном небе сияет ущербная луна. Впереди видны огоньки в окнах юхинских домов. Где-то далеко шумит трактор.

Сейчас по всем дорогам от Мостищ растекаются в разные стороны участники сражения с лесным пожаром. И я иду по незнакомой дороге, в незнакомую деревню, с незнакомыми людьми. Я проголодался изрядно и устал. Но, несмотря на все это, мне хорошо.