Колетт Вивье - Маленький театр

Женни с трудом приподняла голову и, откинув волосы, прилипшие ко лбу, ответила:

— Нет, нет, я буду играть!

— Ты больна! Я побегу за мамой.

— Если ты ей скажешь, я тебе никогда не прощу… Никогда… — твердила Женни.

Она соскочила с кровати, схватила с полу платье и торопливо стала его натягивать. Зубы у неё стучали от озноба. Она взглянула на себя в зеркало и расплакалась.

— Какой у меня вид! Принесите мне гребёнку и губку… Впрочем, я сама сбегаю в ванную…

Но не успела она сделать и шага, как в комнате появилась мать. Она взглянула на дочь и строго сказала:

— Сейчас же ложись в постель!

— Не хочу! Не хочу!

— Жюльетта, дай термометр.

Температура около сорока. Господин Шав позвонил доктору. Женни уложили в постель.

Прощайте, танцы, прощай, роль… Флора была огорчена не меньше подруги. Но как бы её утешить? И Флора шепнула ей на ухо:

— Я тоже не буду танцевать. Хочешь?

Женни слабо улыбнулась.

— Пожалуй, да. А другие согласятся отменить представление?

— Сейчас я спрошу…

Даниэль и Люка были заняты. Вместе с Жерве они прилаживали последние декорации. Они огорчились, узнав о печальных новостях. «Вот не повезло Женни!»

— И всё же играть мы будем, — заявил Люка, помолчав. — Сократим несколько сцен, и всё. Верно, Даниэль?

— Это будет трудновато, — заметил Даниэль, перелистывая голубую тетрадь.

Флора бросила на них укоризненный взгляд.

— Если бы вы только видели Женни, вы бы думать забыли о пьесе. У неё жар с самого утра. Я обещала ей, что не буду танцевать. И она почти утешилась, — с довольной улыбкой объявила Флора.

— Ты не будешь танцевать? — изумился Люка. — Слышишь, Жерве?

— Слышу и нахожу, что сестрёнка права, — ответил Жерве. — Ведь Женни так хочется выступить… Нет, играть без Женни нельзя.

Так думал и Даниэль.

— Итак, представление откладывается до будущего воскресенья, — заявил он. — Главное, чтобы скорее выздоровела Женни.

Но представление не состоялось и в следующее воскресенье. Оказывается, Женни нездоровилось уже очень давно, но она никому ничего не говорила, и лёгкая простуда превратилась в острый бронхит. И вот — пенициллин, банки, уколы… «Немного терпения, ещё немного терпения», — твердил доктор. А терпения у Женни как раз и не хватало.

Госпожа Шав была очень довольна, что спектакль отменили. Она считала, что Женни заболела именно из-за него. Забот у неё теперь стало ещё больше.

— Пусть Жюльетта поживёт пока вместе с Флорой на чердаке, — сказал господин Шав.

— Им там будет тесно.

— Но Флора не будет жить у нас вечно! Кстати, она собиралась уехать после дня твоего рождения… К тому же и обстоятельства сложились так, что ей придётся с нами расстаться.

Флора огорчилась. «Я могу съёжиться и не буду мешать Жюльетте — спальный мешок ведь такой большой!» — раздумывала она. Ей было очень грустно.

Даниэлю вместе с Люка поручили отвезти Флору на машине в Руан.

Низкое небо, серые свинцовые тучи, а ведь как сияло солнце в прошлое воскресенье! Машина остановилась перед кафе «У зелёного холма». К ним подбежал Жерве в синем фартуке, он попросил Люка:

— Поговори, пожалуйста, с Жилем. Может, он хоть с тобой будет говорить откровеннее. Помоги ему как-нибудь! Ты увидишь, он очень хороший! И узнай заодно, как дела у Валентина.

— Всё непременно сделаю, — пообещал Люка. — Поехали, Даниэль!

Машина мчалась по лесу. Потом замелькали деревни. Флора ничего не видела и, насупившись, упорно молчала. Когда они подъезжали к Руану, заморосил мелкий дождь, и сквозь туман с трудом можно было различить очертания кафедрального собора.

— Пять минут пятого, — заметил Даниэль. — Быстро доехали. А где стоит ваш фургон?

Флора махнула рукой куда-то в сторону:

— Вон там!

— Что же ты раньше не сказала? Теперь придётся делать крюк. Кстати, вид у тебя такой, будто тебя везут на казнь.

Поехали дальше. Вот и автофургон, рядом прицеп с брезентовым верхом.

Около фургона никого. Даниэлю чуть не силой пришлось вытаскивать Флору из машины. И теперь она стояла рядом с ним — безучастная, поникшая. Очевидно, Мили и Валентин ещё не пришли с работы.

— Как всё нескладно получилось! А может быть, Жиль дома? Жиль, Жиль! — позвал Даниэль.

В фургоне кто-то завозился, и вскоре в дверях появилось бледное, угрюмое лицо.

— Жиль! Ты дома? — крикнула Флора и бросилась к брату.

Она мгновенно забыла и о семье Шав, и о всех своих огорчениях и стала, как всегда, ласковой и весёлой. А Жиль обнимал Флору с таким видом, словно боялся, что её вот-вот у него отнимут.