Христовы колокольчики

— Если бы я был божественным... Знаете, что я хотел бы сделать?

— Нет.

— Я бы хотел забраться на облачко, далеко от всех и от всего, лежать на нем и ждать, пока зайдет солнце, а потом прямо в славу войти...

— Какую славу?

— Вы видели, там, где солнце садится, как все бывает залито золотом и разными розовыми и красными красивыми оттенками? Так красиво! Наверное, за всем этим должно быть что-то чудное, славное. Вы любите читать волшебные сказки?

— Читал когда-то.

— Папа не хочет, чтобы я много читал; он говорит, что мой мозг не может осилить всего этого. А в общем-то, мне надоели сказки. Какие книги вы любите читать? Няня читает романы, папа — научные книги. А вы?

— Я теперь читаю книгу природы и тебя.

— Это же неправда! Вы не можете читать меня!

Мальчик умолк, увидев бегущую к нему большую

собаку-водолаза. Она только что резвилась в океане и теперь тащила в зубах вырванные из книги листы. Подбежав к мальчику, собака положила ему на колени свою „добычу“.

— Умный Рекс, — сказал мальчик, взяв листы в руки, — он всегда приносит мне что-нибудь из океана. Он знает, что я не люблю старые башмаки и лохмотья, которые он раньше таскал пока я его не отучил. Это часть какой-то книги. Посмотрите! Я высушу эти листки и прочту, только не говорите няне. Она ничего не дает мне читать теперь, когда папа уехал, пока сама не просмотрит.

Мальчик заботливо разглаживал мокрые листки, мечтая прочитать, что там написано. Капитан Грахам, беря их в руки, сказал:

— Это какие-то оборвыши, я бы не брал их на твоем месте. — Посмотрев затем их внимательно, он вернул их мальчику и, загадочно улыбаясь, сказал: — Во всяком случае, это тебе не повредит.

— О, благодарю вас! Я люблю читать, когда няня уходит пить чай. Мне надоедает разговаривать с Рексом. Почему собаки не разговаривают? Ведь мы же говорим!

— У нас более развита природа.

— Я думаю, собаки и не скучают так, как мы. Они кажутся всегда счастливыми. Я не против быть собакой.

— И не иметь души?

Голубые глаза Эрика широко раскрылись.

— А что такое душа? Наша кухарка что-то говорила о помиловании души, но когда я спросил, что такое душа, она рассмеялась и сказала, что это рыба. Я, конечно, не поверил ей и спросил об этом папу. Он мне сказал, что некоторые люди предполагают, что у них есть душа, но наука доказала... я забыл что. Что вы называете душой?

— Ну, это заведет нас слишком далеко; лучше переменим разговор. Когда твой отец вернется?

— Не скоро. А все-таки, что же такое душа?

— Право, не знаю. Предполагают, что это именно то, что возвышает нас над животными. Разве ты не чувствуешь, что ты гораздо умнее, чем Рекс?

— Нет. Разница лишь в том, что я умею читать и говорить, а Рекс нет. Но ведь отец кухарки нашей тоже не умеет читать, а няня знает таких людей, которые не умеют говорить. Значит, мы только внешне мало похожи, правда?

— Правда, правда, мой друг!

— Знаете, я один раз слышал, как сестра моей няни говорила ей про меня: бедняжка, что же отец думает, мальчик умрет, как собака. А собаки как умирают?

— Приходит ей конец и она перестает дышать. А с нами, говорят, не так.

Пристальный взгляд Эрика смутил капитана.

— Скажите, капитан, что вы хотели этим сказать? Как же мы умираем?

— А что говорил твой отец?

— Он не любит, когда я говорю о смерти. Но один раз он мне сказал, что умереть, это значит заснуть и больше не проснуться. Так умирают люди?

— Да, должно быть, так.

Наступило молчание. Оба смотрели на океан и думали. Наконец, Эрик глубоко вздохнул.

— Устал я, надоело мне все, все так однообразно!

— Неприглядна для нас с тобой жизнь, а?

Эрик как будто не расслышал слов капитана. Он молча разгладил страницы разорванной книги и прочел:

— Евангелие от Марка. Какое странное заглавие! — воскликнул он. — Что такое Евангелие, капитан Грахам?

— Это означает добрая весть.

— Вы думаете, что это правдивая история?

— Да, я верю этому.

— Вы ее читали?

— Читал, когда был маленьким.

— Разве это история только для детей?

— Многие взрослые читают ее. Посмотри на океан, он бурный сегодня!

Эрик повернулся.

— Он точно сердится... Сегодня он прямо в ярости, и никто не может его укротить. Мне бы хотелось видеть кого-нибудь, кто мог бы сделать это. Волны словно хотят перемахнуть через скалу, но не могут. Это единственное, что может устоять перед его яростью. И к чему они так шумят и стараются? Никакого толку от этого нет.

— Я думаю, им это нравится. Они говорят себе: давайте-ка разобьем эту лодку, смешно будет, когда люди выпадут и будут барахтаться в воде, пока не погибнут. А потом напугаем детей и разрушим их постройки! Вот, если б нам забраться еще дальше и смыть их всех, как бы забавно было! Я думаю, что они и от нас с тобой не отказались бы!