Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

— Ну да, и мой талисман заодно, — запальчиво возразил Пити. Но вид у него был смущенный. — Что скажешь, Кливер? — поинтересовался он у резинки. — Врет она или как?

Резинка почему-то промолчала (никто, кроме Пити, не удивился).

Тать хорошенько встряхнул ее, и тут у него самого задрожали губы. Он озадачено поскреб кустистую бороденку.

— Без паники! — широко улыбнувшись, успокоил он, но улыбка в тот же миг сползла с его лица. Поднеся резинку к самым губам, он зашептал: — Джонни, мальчик мой, ты что, на меня в обиде?

— Учтите, — подала голос Мэй, — вы ведь ничего не теряете. Если я приведу вас к сокровищу, вы меня отпустите. А если сокровища там не окажется, получите за меня выкуп, как и собирались.

Пити смахнул слезу и шмыгнул носом.

— Он всегда со мной в молчанку играет. — Смущенно оглянувшись, он с показным безразличием швырнул резинку на землю. — Так, и где, говоришь, сокровище?

— Недалеко. Совсем рядом с парком «Бездна скорби»…

Мэй выжидающе уставилась на татя. Главное завернуть их в нужном направлении, выиграть время на раздумья. А там… а там неизвестно. Может, трех противников они с Пессимистом как-то одолеют. Бывало ведь и похуже.

Тощий Шкиппи махнул на нее водяным пистолетом:

— Тогда вперед, куколка.

Мэй оглянулась на ходу через плечо. Отставший Пити, думая, что никто не видит, украдкой подхватил резинку и сунул в карман — бережно и с любовью, словно ювелир, укладывающий на подушечку свой самый ценный бриллиант.

Йо-хо, йо-хей, я был грозой морей,

Пока три тысячи чертей

Меня не потопили.

Теперь я чист душою и помыслами чист,

Отмыт до блеска я в волнах,

Вот так-то, старина!

Запас песен о смерти, воровстве и мошенничестве у татей казался неисчерпаемым. Они уже успели прогорланить всю «Когда твой клад я приберу к рукам», а теперь дошли до семнадцатого куплета «Каким тать был, таким остался».

Покинув Призрачный город через западные ворота, они прошли мимо заброшенной деревеньки под названием Новая Венеция (построенной на каналах, отходящих от Стикса), а теперь двигались на юг по большой пустынной дороге, сплошь покрытой выбоинами. Вдоль обочины светились старые мотели, вроде «Вечной ночи» и «Спящей лощины», все, как один, покинутые. Пессимист трусил рядом — а что ему оставалось, если его лапу связали с щиколоткой Мэй, словно им предстоял забег «на трех ногах»?

Ночью Мэй с котом сжались у костра, пока тати вовсю орали, гоготали и отводили душу. Мэй не обращала внимания. Она пыталась представить мир, где кругом хозяйничают темные духи. Представляла Болотные Дебри, кишащие гулями.

Вытащив обрывок афиши, Мэй посмотрела на снимок Тыквера. Пессимист ласково погладил лицо призрака лапой. Как он? С ним все в порядке?

Почему она не осталась сражаться вместе с остальными? Ведь была же возможность. А теперь дела настолько плохи, что никакого воображения не хватит.

Мэй вспоминала друзей — Беатрис, Люциуса, капитана Фабио, Тыквера. Если она отыщет их, больше не бросит никогда, это уж точно. На этот раз она не оплошает.

Она посмотрела на Пессимиста, разминавшего лапы у нее на коленях. Тут ее осенило, и она подсунула коту стянутые веревкой запястья. А что? Попытка не пытка.

Пессимист глянул одобрительно и принялся за работу.

За спиной возникла какая-то тень. Вздрогнув, Мэй обернулась — через плечо заглядывал Тощий Шкиппи. Девочка подсела ближе к огню, сгорбившись, чтобы заслонить руки.

— Пити, — отважилась она позвать чуть погодя, увидев, что тать в особо лирическом расположении духа нежно гладит прижатую к щеке резиновую ленту. — Темные духи действительно собираются захватить Землю?

— А то как же. У Кливила всё на мази. Такую силу набрал, что ему старые законы не указ. Наверное, в Книгу Мертвых за подсказками лазит. Да и не осталось никого, кто бы теперь против него пошел.

— А вы знаете, что он делает с пленными призраками?

— Да откуда ж, цыпа? Никто толком не знает. Придут темные духи — гули, гоблины, мумии, вампиры, — заберут пленников и возвращаются снова с пустыми руками. Уводят куда-то за Равнину Отчаяния — а там ищи-свищи. Я тебе вот что скажу: говорят, у него не замок, а чистый лабиринт, кругом сплошные обманки да ловушки, и ведь растет и растет куда-то под облака, а Кливил сидит на самой верхотуре, и никому до него не добраться. Параноик он слегка.