Фрэнсис Элиза Бёрнетт - История маленького лорда

Когда мистер Хэвишем, поверенный графа Доринкорта, дедушки Седрика, присланный им за мальчиком, пришел на другой день, ребенок многое узнал от него. Но мысль о том, что со временем он сделается богатым, будет иметь много замков, парки, обширные земли, шахты и фермы – вовсе его не утешала. Он озабоченно думал о своем друге мистере Гоббсе и сразу после завтрака отправился к нему в лавку. Гоббса он застал за чтением газет и подошел к нему в большом беспокойстве, чувствуя, что все, что с ним случилось, будет тяжелым ударом для его друга; дорогой он обдумал, как объявить об этом.

– А! – воскликнул мистер Гоббс, увидав Седрика. – Доброе утро!

– Здравствуйте, – ответил Седрик и не полез, по обыкновению, на высокий табурет, а сел на ящик с сухарями, обхватив колено, и несколько минут молча глядел на Гоббса, так что тот наконец тревожно посмотрел на него поверх газеты.

Седрик собрался с духом.

– Мистер Гоббс, – начал он. – Помните, про что вы мне вчера утром говорили?

– Кажется, про Англию, – отвечал мистер Гоббс.

– Да, но что именно вы говорили, когда Мэри вошла?

Гоббс почесал в затылке.

– Мы, кажется, говорили о королеве Виктории и об аристократии.

– Да, – нерешительно произнес Седрик, – и про графов, помните?

– Как же, – согласился Гоббс, – мы немного задели их, не так ли?

Седрик сильно покраснел. Никогда в жизни он не был в таком затруднительном положении. К тому же он боялся смутить мистера Гоббса.

– Вы говорили, что ни за что не позволили бы ни одному из аристократов сидеть на вашем бочонке с сухарями.

– Точно! – гордо отвечал Гоббс. – Пусть-ка попробуют – я им!

– Мистер Гоббс, на вашем ящике сидит лорд…

Гоббс подпрыгнул на стуле.

– Что? – воскликнул он.

– Да, – скромно объяснил Седрик, – я лорд и со временем буду графом, не хочу скрывать это от вас.

Гоббс испугался; он поспешно встал и пошел искать термометр.

– Наверно, вам напекло голову, – сказал он, возвращаясь и пристально глядя на Седрика. – Нынче ужасно жарко. Как вы себя чувствуете? Не болит голова?

Он положил свою большую руку на лоб мальчика.

– Благодарю вас, – ответил Седрик., – я совершенно здоров. Г олова моя в порядке. Мне очень жаль, что все, что я вам сказал, – сущая правда, мистер Гоббс. Вот для чего Мэри пришла за мной. Мистер Хэвишем говорил с мамой – он поверенный дедушки.

Гоббс опустился в кресло и вытер лоб платком.

– Один из нас с ума сошел! – воскликнул он.

– Нет, – возразил Седрик, – нет, нам надо будет с этим смириться – мистер Хэвишем специально приехал из Англии. Дедушка прислал его за мной…

Гоббс смотрел в изумлении на серьезное личико.

– Кто ваш дедушка?

Седрик вынул из кармана бумагу, исписанную неверной рукой.

– Я так не мог запомнить и записал вот здесь. – И прочел громко: – «Джон Артур Молино Эррол граф Доринкорт». Так зовут дедушку. Он живет в замке; у него два или три замка, кажется. Мой папа, который умер, был его младшим сыном. Если бы папа был жив, я бы не был ни лордом, ни графом. И папа не мог бы быть графом, если бы два его старших брата не умерли. Но они оба умерли, и, кроме меня, нет другого мальчика в семье. Вот дедушка за мной и прислал.

Гоббсу становилось все жарче, он стирал пот со лба и тяжело дышал. Он начинал понимать, что случилось что-то необыкновенное, но, видя, что в мальчике нет никакой перемены, что он сидит на ящике с сухарями с тем же невинным взглядом, как и вчера, – все его представления об английской аристократии перепутались в голове. Еще больше он был смущен тем, что Седрик с невинной простотой рассказывал ему о перемене, происшедшей в его судьбе, не понимая, насколько она важна.

– Как вы сказали? Повторите, как теперь ваше имя? – спросил Гоббс.

– Седрик Эррол, лорд Фаунтлерой. Так назвал меня мистер Хэвишем. Когда я вошел в комнату, он сказал: «Так это маленький лорд Фаунтлерой!»

– Так, – сказал мистер Гоббс. – Черт меня подери!

Он всегда так выражался, когда был ошеломлен или взволнован чем-нибудь. Седрик находил, что это вполне подходящее выражение. Он так уважал мистера Гоббса, что восхищался всем, что он ни говорил. Конечно, свою маму он ставил выше лавочника, но ведь леди должна вести себя иначе, чем мужчина.

Он внимательно посмотрел на Гоббса.

– А далеко отсюда до Англии? – спросил он.

– Надо переплыть Атлантический океан, – отвечал Гоббс.

– Это плохо, – заметил Седрик, – вероятно, я тогда вас долго не увижу, мистер Гоббс. Подумать страшно.