Екатерина Поволоцкая - Млечный путь

Джек же сел в кресло, кресло-качалку Оно немного скрипнуло, и Молли… нет, слава богу, она не проснулась, просто потянулась и перевернулась на другой бок.

Молли была очень красивая девочка. Её длинные, чёрные волосы безумно нравились Джеку. Чтобы волосы не мешали спать, Молли на ночь заплетала их в длинную косу.

У Молли были голубые глаза, а когда девочка спала, её длинные ресницы блестели на фоне жёлтого месяца.

По характеру Молли напоминала Джеку космос такой бесконечный, таинственный, загадочный. Они с Джеком были хорошие друзья, но знакомство их началось с не самой весёлой истории.

Как-то раз, тогда Джеку было всего семь лет, он и его родители впервые приехали в Лондон. Они разместились у Себастьяна и его жены. Расположившись в своей комнате, Джек спустился вниз. В то время Джек не очень любил играть с девчонками, поэтому, увидев на полу кукольный домик, Барби и плюшевого мишку, он развернулся и хотел вернуться к себе, как вдруг чей-то нежный и прелестный голосок остановил его:

– Куда ты пошёл?

Джек повернулся… увидел Молли… и… влюбился. Но он не хотел это показывать. Собрался с силами и сказал:

– Не твоё дело!

– Ну и что? – Молли было всего пять лет, и она очень удивилась такому ответу, ведь её родители учили никогда не отвечать людям так грубо и жёстко.

– Ну и то, – сказал Джек. – Если дело не твоё, я не должен его рассказывать.

– Почему?

– Не понятливая ты девчонка, к себе в комнату я иду, поняла?

– Да. Только я тоже пойду с тобой.

Джек очень испугался, потому что он и его друзья поклялись никогда не показывать девчонкам свои вещи.

– Не пойдёшь.

– Пойду.

– Нет.

– Да.

– Не-е-е-ет, я сказал! Не-е-ет.

Глаза Молли покраснели, и… она зарыдала так громко, что её могли бы услышать родители, а это Джеку было совсем не нужно, и он даже пожалел, что так грубо обошёлся с Молли.

– Нет-нет-нет, детка, – сказал Джек, – всё в полном порядке, не плачь. Что ты хочешь? Я сделаю всё, что угодно. Говори. Ну же.

Молли прекратила плакать и подняла головку. Её и так длинные ресницы намокли от слёз и стали ещё длиннее, а голубые глаза стали напоминать море.

– Я сделаю всё, что ты скажешь! – повторил Джек с восторгом в голосе.

– Я хочу, чтобы ты пришёл завтра вон в тот дом.

И маленький пальчик Молли указал на окно. За окном и вправду стоял дом. Он был весь серый и самый высокий из всех домов на этой улице.

А над дверью висела табличка: «Дом детского творчества».

– Хорошо, ты только скажи когда, – восторг переполнял Джека.

– Завтра в восемь вечера я буду ждать тебя.

И счастливая Молли убежала.

На следующий день, вернее сказать, вечер Джек начал готовиться к походу в дом творчества. Он надел чёрные брюки и белую рубашку. Потом попытался нацепить галстук, который накануне стащил у папы, но попытка не увенчалась успехом. И пришлось Джеку одеть его единственную бабочку, которую он берёг для особого случая, и этот случай, видимо, настал. На выбор костюма ушло не очень много времени, а вот с причёской пришлось повозиться. В конце концов, Джек решил не заморачиваться и даже не стал причёсываться.

Он довольный стоял у выхода и вдруг вспомнил про пиджак, пришлось вернуться. Ох уж это волнение!

Что ж, остался последний штришок и – это… цветы для Молли. Вот цветы – это настоящая проблема, но Джек, недолго думая, решил, что сорвёт цветок по пути.

И вот, наконец, он – самый настоящий джентльмен, стоит у дверей дома творчества с ромашкой в руках. Он открыл дверь и вошёл в здание. Оно было старинное. Все высокие окна были занавешены, а на широких подоконниках стояли вазы с цветами. На полу был прекрасный блестящий паркет. Стены были выкрашены в золотой цвет, на них висели картины, причём все были в серебряных рамках.

«Полная безвкусица, – подумал Джек. – Причём тут серебро?»

Стояла тишина. Кто-то спросил Джека:

– Тебе чего, мальчик?

– Я ищу девочку. Её имя – Молли.

– А ты кто?

– Я – Джек, друг Молли, а вы?

Незнакомка стала громко смеяться, а потом серьёзно ответила.

– Меня зовут Милиса.

– Сколько вам лет? – любопытство Джека сыпало через край.

Милиса опять засмеялась, но, всё же, ответила:

– Мне? Хм-м-м. Никто раньше не задавал мне такого вопроса… Обычно все думают, что мне – двадцать шесть или двадцать пять, но мне двадцать девять лет. Ты удивлён?