Наталия Уиллрайт - Похождения сказок

Так как на горизонте никаких маршрутных автобусов видно не было, Милош достал смартфон и принялся заполнять свой блог. Молодой художник как раз дописывал последние впечатления, когда издалека до него донеслись громкие звуки музыки и песен. В сторону Киева катил настоящий цирковой обоз. Именно обоз. Не современные разукрашенные автобусы, а старые скрипучие крытые повозки, запряжённые лошадьми. Чем ближе приближалась процессия, тем громче становилась музыка. Когда телеги поравнялись с автобусной остановкой, Милош замер от изумления. На плоской крыше первой повозки расположились хористы с оркестром. Первые во всё горло орали песни, представители второго вразнобой играли на музыкальных инструментах. Причём ни тех ни других не смущала создаваемая ими жуткая какофония. Следом за лишённым слуха и голоса ансамблем ехала другая повозка, из окон которой выглядывали напудренные женщины и мужчины. Заметив Милоша, они заулыбались и принялись приветственно махать руками. Художник машинально кивнул головой, продолжая с изумлением наблюдать за необычным действом.

Следом за первой и второй повозками следовали ещё несколько домиков на колесах. Они оказались не столь многолюдными, как первые, но всё же то тут, то там мелькали пестрые одежды циркачей. Замыкала процессию старая полуразвалившаяся телега, над которой был надстроен огромный прямоугольный ящик. Его доски в некоторых местах прогнили, а образовавшиеся дыры кое-как были прикрыты неровно прибитыми листами фанеры. Именно за этой повозкой на буксире ехал старый горбатый «запорожец», разрисованный единорогами. За рулем сидел мужчина, лицо которого покрывал толстый слой грима, скрыв все признаки возраста. Сначала Милошу даже показалось, что водитель «запорожца» – обыкновенный манекен. Но тот повернул голову в сторону молодого человека, на секунду улыбнулся кривой улыбкой, а после снова застыл в прежней позе.

Цирковая процессия свернула в сторону АЗС. Как только повозки остановились на стоянке возле станции, музыка стихла. Начался невероятный галдёж. Все циркачи вышли из своих домов на колёсах. Они разбились на группки, рассредоточившись по территории автозаправочной станции. Работники цирка с удовольствием позировали всем желающим. Они смеялись, пели песни, галдели. Некоторые из них отправились в местный магазин, другие развлекали прохожих. В стороне остался стоять только мужчина без возраста. Заправив руки за широкий пестрый пояс, он внимательно наблюдал за происходящим. Его маленькие черные глазки хитро смотрели из-под выцветшей шляпы, похожей на треуголку Наполеона. Под стать необычному головному убору на мужчине были надеты короткий фрак грязно-оранжевого цвета, штаны в яркую полоску, зелёная жилетка и посеревшая рубашка. Мужчина застыл на месте, не уделяя внимания заинтересованным прохожим. Он как будто не имел никакого отношения к своим коллегам, устроившим весёлый балаган на автозаправке.

К тому времени как циркачи оккупировали территорию АЗС, Милош пришёл в себя. Он прошёлся в сторону стоянки, чтобы запечатлеть для своего блога столь необычное движение. Художник сделал несколько снимков на телефон, а после извлёк из рюкзака профессиональную фотокамеру. Он как раз закончил фотографировать, когда к остановке общественного транспорта подъехал маршрутный автобус. Милош схватил раскрытый рюкзак, накинул его на плечо и побежал в сторону остановочного комплекса. Уже через минуту собиратель фольклора оплачивал свой проезд до Киева. Но, запрыгивая на последнюю ступеньку автобуса, художник не обратил внимания на то, что папка с рисунками к украинским народным сказкам выпала из рюкзака. Во время полёта её содержимое разлетелось в разные стороны. Листы с иллюстрациями приземлились на тротуар и проезжую часть возле остановочного комплекса. Там же оказался и рисунок с вредным Лепреконом, который по случайности попал не в свой сборник картинок.

– Фу! Тьху! Сколько шерсти! А ну-ка, уберись с моего листа! – раздался ворчливый голос из груды мусора.

– Ой, можна подумати! У самого шерстяка до пояса, а на мене бурчить, [7] Ой, можно подумать! У самого шерстище до пояса, а на меня бурчит, – ответил другой голос, слегка мурлычущий.

Неожиданно из рисунка, на котором был запечатлён кот Пан Коцкий, вытянулась мохнатая лапа. Она зацепилась когтями за асфальт и стала стягивать свой лист с другой иллюстрации. Снизу оказалась картинка того самого Лепрекона, который по случайности попал в папку с рисунками к украинским народным сказкам. Герой ирландского фольклора поднялся с бумаги и сел вертикально. Его тело тут же приобрело объём.