Леонид Сергеев - Мои друзья

Иногда на нашей улице случались стычки. Какой-нибудь мальчишка приставал ко мне, говорил со мной заносчиво и грубо, а то еще и угрозы всякие сыпал. В такие минуты я не махал кулаками, а шел к деду Игнату и прицеплял Бурану поводок. А потом прохаживался с водолазом разок-другой по нашей улице, и, ясное дело, заносчивый мальчишка сразу притихал. Частенько я проделывал этот трюк и без всякого повода, на всякий случай, просто чтоб никто не забывался.

По ночам деду не спалось, он ставил самовар и за чаем разговаривал с Бураном, рассказывая ему про свои стариковские дела. Буран всегда его внимательно слушал. Наклонит голову набок, каждое слово ловит. Иногда бугорки на его лбу сходились, и он вздыхал. Тогда дед гладил его, говаривал:

– Ты-то, лохматина, все понимаешь, я знаю.

Но если Буран фыркнет, дед закипал:

– Что, не веришь? Еще спорить со мной будешь?

Потом отойдет, кинет Бурану кусок сахара и рассказывает дальше. Так и бормочет, пока бабка Клава не уведет собаку к себе на диван – она грела ноги в ее шерсти, говорила: «От ревматизма помогает».

Несколько раз в год она чесала Бурана и из его шерсти вязала варежки и носки. По Бурану она и погоду определяла: уляжется пес в углу – назавтра жди холодов, крутится посреди комнаты – будет тепло.

– Он все чувствует, – говорила бабка Клава.

А у дяди Кости было две собаки – спаниель Снегур и овчарка Полкан, оба невероятные показушники: любили находиться в центре внимания, занять в комнате видное место, повертеться на глазах, похвастаться белоснежными зубами…

На Снегура сильно действовала погода. Серые, пасмурные дни нагоняли на него такую тоску, что он забивался под крыльцо и плаксиво повизгивал. Но в солнечные дни становился безудержношумным: гонялся по двору за голубями, возился с Полканом, ко всем лез целоваться.

Снегур жил вместе с дядей Костей в доме, а Полкан – на улице, в бочке. Дядя Костя опрокинул большую бочку, набил ее соломой, и конура у Полкана получилась что надо. Все собаки завидовали.

Сторожить Полкану было нечего: дядя Костя не держал ни кур, ни уток, не разводил огород, и Полкан целыми днями грелся на солнце. Время от времени гонял мух или почесывал себя за ухом и зевал, показывая ослепительно белые зубы. Кстати, в бочке у Полкана я однажды ночевал – спрятался там, когда за что-то обиделся на родителей.

До семи лет у Полкана было поразительное обоняние и чувство пространства. Однажды дядя Костя уехал в другой город, так Полкан прибежал к нему с оборванной цепью. Как нашел дорогу – никто не знает. Но от постоянного безделья Полкан обленился, перестал различать запахи и вообще поглупел. К старости только и знал гоняться за своим хвостом, да лаять когда вздумается, да еще клянчить конфеты – ужасно к ним пристрастился.

Что эти псы любили – так это петь. Когда дядя Костя играл на гитаре, Полкан высоко подвывал. Частенько и Снегур присоединялся и тянул приятным баритоном. Иногда так увлекались, что пели и после того, как хозяин откладывал гитару. А стоило крикнуть «браво!» – начинали все сначала, да еще громче прежнего.

Но все-таки самой лучшей и самой умной собакой была Кисточка, которая жила в соседнем поселке, у знакомой моей матери, тети Ани. Кисточка была обыкновенной дворняжкой: маленькая, этакая замухрышка, черная, с закрученным баранкой хвостом и острой мордой. Кисточка служила и сторожем, и нянькой, и смотрителем. По ночам она охраняла сад от набегов мальчишек, днем сидела около коляски соседского малыша. Если ребенок спал, Кисточка смирно сидела рядом, но стоило ему пискнуть – начинала лаять и толкать коляску лапой. Проснется ребенок, заберут его кормить – Кисточка бежит на птичий двор. Уляжется в тени под навесом сарая, делает вид, что дремлет, а сама искоса присматривает за всеми. Заметит, гуси дерутся – подскочит и как рявкнет! А если коза начнет яблоню обдирать, Кисточка могла и козу покусать легонько. Никому не давала спуску. Даже поросенка не подпускала чесаться о рейки забора: еще, мол, повалит изгородь, чего доброго!

Кисточка была всеобщей любимицей в поселке, многие хозяева хотели заполучить ее на день-два постеречь сад или присмотреть за живностью. Заманивали ее печеньем и сладостями. Кисточка посмотрит на лакомства, проглотит слюну, но не пойдет – так была предана хозяйке.

Однажды мы получили от тети Ани письмо, в котором она сообщала, что Кисточка родила пятерых щенков, трех забрали соседи, одного тетя оставила себе, а пятого предлагала нам.