Леонид Соболев - Батальон четверых (сборник)

Так две ночи и день шёл через расположение врага Третий морской полк, пока не вышел на соединение с частями Приморской армии и с Первым морским полком полковника Осипова. Красноармейцы, увидев в кукурузе запылённые и обожжённые боем чёрные фигуры, встретили их радостными криками: «Ура! Моряки!..»

С осиповцами встреча вышла более любопытной.

Трое разведчиков Третьего полка, пробираясь на второй день по кукурузе, заметили в ней шевеление. Они присмотрелись и увидели шесть человек в камуфлированных плащ-палатках. Румынские автоматы торчали из-под вражеского этого одеяния. Разведчики шёпотом посоветовались: шестеро, а может, там ещё кто притаился?.. Но проверить надо, на то и разведка.

Моряки, наклонив штыки, выскочили из кукурузы и кинулись через прогалину во весь рост.

– Сдавайтесь, руманешти! Моряки идут!.. Матрозен, матрозен!..

Из кукурузы охотно выскочила фигура в румынской плащ-палатке. Она кинула автомат и раскрыла руки, как для объятия. Моряки на бегу переглянулись: сдаётся, факт!.. И вдруг «румын» закричал на русском языке:

– Славному Третьему морскому полку ура!

И кукуруза подхватила «ура!», и из-за шуршащих стеблей выскочили ещё люди в румынских плащах, и трудно было понять, кто кого «брал в плен», так переплелись дружеские объятия. Связь между двумя полками морской пехоты, разделёнными врагом, была установлена.

Когда первый восторг встречи улёгся, моряки Первого полка спросили:

– Чего же вы, орлы, на нас кинулись? Ох и напугали, вот напугали…

– А чёрт вас догадал так обрядиться, – недовольно сказали моряки Третьего полка. – Мы же вас вполне пострелять могли. Хорошо, что на штык вас решили взять, а то бы подырявили пулями…

– Да мы вас уже полчаса в кукурузе рассматриваем, – ответили «старички»-осиповцы. – Бушлатики, товарищи, поснимать придётся. Война здесь другая… А что втроём в атаку кидаетесь – это по-нашему, по-осиповски. Значит – сдружимся.

И через несколько дней краснофлотцы Третьего морского полка научились и окапываться поглубже, и в разведку незаметно ходить, и прикрывать чёрную матросскую робу защитной гимнастёркой или плащом. Одному не изменили новые бойцы: верности флотским традициям, идущим от «Потёмкина», от штурма Зимнего дворца, от давних боёв на Урале, Перекопе, Волге и Донбассе, – мужеству, напору, верности Родине, готовности быть всегда и всюду первыми.

И грозное слово «чёрная туча», родившееся в исторической обороне Одессы, где на каждого советского воина приходилось не менее шести врагов, пошло гулять по фронтам Отечественной войны всюду, где навстречу врагу появлялись яростные и гневные полки морской пехоты.

1941

Знакомство наше было необычным. В свежий октябрьский день, когда яркое одесское солнце обманчиво сияет на чистом небе, а ветер с севера гонит сухую пыль, разговаривать на воздухе было неуютно. Поэтому моряки-разведчики пригласили зайти в хату. Мужественные лица окружили меня – загорелые, обветренные и весёлые. В самый разгар беседы вошли ещё двое разведчиков.

Оба были одеты до мелочей одинаково: оба в новеньких кителях и защитных брюках, заправленных в щегольские сапоги, в кокетливых пилотках, и оба были обвешаны одинаковым числом ручных гранат, пистолетов, фонарей, запасных обойм. Но если на гигантской фигуре одного такой арсенал выглядел связкой мелких брелоков, то второго этот воинственный груз покрыл сплошной позвякивающей кольчугой: один из разведчиков был вдвое выше другого.

Видимо, мой любопытный взгляд смутил маленького разведчика. Нежные его щёки, ещё налитые свежестью детства, зарделись, длинные ресницы дрогнули и опустились, прикрывая глаза.

– Воюешь? – сказал я, похлопывая его по щеке. – Не рано ли собрался? Сколько тебе лет-то?

– Восемнадцать, – ответил разведчик тонким голоском.

– Ну?.. Прибавляешь небось, чтоб не выгнали?

– Ей-богу, восемнадцать, – повторил разведчик, подняв на меня глаза. В них не было ни озорства, ни детского любопытства мальчика, мечтающего о приключениях войны. Внимательные и серьёзные, они знали что-то своё и смотрели на меня смущённо и выжидающе.

– Ну ладно, пусть восемнадцать, – сказал я, продолжая ласково трепать его по щеке. – Откуда ты появился, как тебя – Ваня, что ли?