Ксения Драгунская: Кот Барбосный. Весёлые рассказы (сборник)

И вообще, не надо, чтобы мама Энгельсину увольняла. Надо, чтобы Энгельсина сама от меня отказалась.

Но как?!

Давным-давно, ещё в детском саду, у меня были друзья, двойняшки Паша и Егор. Потом их мама, тётя Рая, увезла их в Америку навсегда-навсегда. Оттуда они присылали мне красивые открытки и с каждым разом всё хуже и хуже писали русскими буквами.

Я решила написать двойняшкам настоящее длинное письмо. Почему-то мне казалось, что Энгельсине это очень не понравится.

– Здравствуйте, тётя Рая, Паша и Егор! – громко говорила я, выводя крупные буквы на клетчатом листке из тетрадки по математике. – Как вы поживаете? Мы живём хорошо. Только у нас совсем нет жвачки и джинсов. Пришлите, пожалуйста, побольше. А если не можете прислать, то мы сами к вам приедем и купим. Очень хочется посмотреть, как там, в Америке…

Сначала Энгельсина просто поджала губы. Потом стала стыдить меня, что я попрошайничаю жвачку и джинсы, пишу письма предателям родины, в ужасную страну, полную капиталистов и врагов. Потом принялась потирать руки и говорить, что вот сейчас придёт моя мама, и тут уж я узнаю, почём фунт лиха.

– Полюбуйтесь-ка, Аллочка, что она тут творит! – едва мама вошла в квартиру, подплыла к ней Энгельсина. – Это ж надо!

Она сложила руки на животе и стала ждать, что мама сейчас разорвёт меня на куски.

Мама взглянула на письмо и сказала:

– Напиши ещё, чтобы передали привет дяде Игорю и Наташе, а то они что-то давно не пишут, я даже волнуюсь… И Соне с Полей и Ниночкой. Да, и Абраму Семёновичу с Марьей Петровной, как они там, интересно?..

Энгельсина быстро и глубоко вздохнула. Или это она просто громко ахнула?

– Что-то многовато у вас друзей в этой Америке, Аллочка, – заметила она.

– Да, Энгельсиночка, – согласилась мама. – Почти все уехали. Просто чаю не с кем попить…

На следующий день Энгельсина позвонила и сказала, что у неё высокое давление.

Надеюсь, что потом оно у неё прошло, но больше она не приходила.

Даже не понадобилось ничего в ботинок или карман подкладывать – ни мокрого, ни противного, ни неприличного.

Испарилась Энгельсина от одного простого листочка в клеточку!

Это потому, что раньше люди жили совсем не так, как сейчас, и очень редко ездили по белу свету. Это всё от этого, точно.

Сейчас-то по-другому. Живи и работай где хочешь, и никто не скажет, что ты предатель родины.

Главное, письма домой пиши…

Но рассказ не про это, а вот про что.

Дружочек!!! Если к тебе тоже приставили какую-нибудь злую и глупую тётю, не грусти. Поговори с родителями. Объясни им, что именно в ней плохого и противного, почему она тебе не подходит. А если это не поможет – просто тихо и спокойно сам сделай так, чтобы она больше к вам никогда не приходила.

Когда я была маленькая, я мечтала о собаке, о складном велосипеде на маленьких толстых колёсах, чтобы мама была всё время дома и никогда меня не ругала. И как-то довольно быстро я сообразила, что для исполнения и сбывания всех моих мечтаний надо просто поскорее вырасти, стать взрослой и самой командовать своей жизнью.

Так оно и вышло. Я выросла, завела собаку, красный складной велосипед породы «Кама» мне подарил мой товарищ Миша, а мама ушла на пенсию и всё время была дома. Ругать меня она тоже перестала, очевидно, поняв наконец, что это совершенно бесполезно. К тому же я сама уже могла кого угодно как следует отругать, ха-ха…

Вот взрослые любят повторять, будто детство – самая счастливая пора жизни. Не знаю, не знаю… У кого как.

Лично я с детства, с противного детского сада-пятидневки, знала, что детство надо просто как-то перетерпеть, вырасти, и наступит счастье.

У меня именно так и получилось.

Дорогой друг! Наверное, взрослые часто рассказывают тебе, что раньше, «когда тебя ещё на свете не было» (любимая присказка взрослых), жизнь была гораздо лучше.

Не знаю. Это уж кто что любит.

Конечно, раньше всё стоило гораздо дешевле, это правда, никто не спорит. Мороженое самое дорогое было эскимо по двадцать восемь копеек, по сорок восемь – пломбир, молоко шестнадцать копеек стоило, а некоторые булочки и вовсе были по три копейки.

Арбузы, арбузы по восемь копеек килограмм, до сих пор помню!

Такое не забывается.

Но везде, всегда и за всем были очереди. Очереди! Такая гадость…

Супермаркетов тоже не было, и в маленьких магазинах надо было стоять в очереди два раза – сперва в кассу, а потом уже к продавцу, за продуктами. И вот настоишься ты в очереди, придёшь домой, а тут выясняется, что мама забыла про кефир, и тебя отправляют обратно в магазин, опять в очередь.