Елена Нестерина - Любимая девушка Тарзана

– Ну, всем будет счастье! – крикнул Федька.

Наконец они вернулись на берег. В свете дальних кафе-шатров пляж хорошо просматривался, так что Игоря с Чарли они нашли быстро.

– Какая хорошая зверюга! – воскликнул он, придерживая забравшегося к нему на плечо Чарлика.

Слива снисходительно фыркнул: конечно, самая лучшая зверюга на свете – это он, но пусть и эту мелочь рогатую-хвостатую похвалят.

Тетя Маша, которая обычно ходила по пляжу с застывшим выражением лица, молчаливая и невозмутимая (а потому все время напоминавшая Маргаритке своего питомца), сейчас оживилась и принялась рассказывать Игорю, как ухаживать за игуанами, что они любят, что едят и чем их можно развлекать. Тот слушал внимательно и задавал очень дельные вопросы.

В конце разговора они даже условились, что встретятся в своей родной Москве, и тетя Маша поможет Игорю купить такого же маленького игуанчика у ее знакомых игуанозаводчиков.

Сначала они отправились провожать Марию и Чарлика до автобуса. Чарли юркнул в кожаную сумку, которая служила ему фургоном для перевозок, в сопровождении Сливы вся компания добралась до поворота – и скоро подошел маленький автобус-маршрутка. Тетя Маша улыбалась и махала ребятам, пока автобус не скрылся из вида.

Затем довели до палаточного городка Игоря.

– Увидимся завтра? – спросил он у Маргаритки.

– Конечно!

– А то мы уже через пять дней уезжаем…

– Я вам завтра утром молоко и лаваш принесу.

– Спасибо…

– Это моя работа, Игорек. – Маргаритка улыбнулась.

– Да, да, конечно… Ну, Федор, и тебе счастливо! – Игорь протянул Федьке руку.

– Бывай.

Маргаритка, Слива и Федька вернулись на пляж и медленно направились вдоль кромки воды. Их путь лежал к речке, которая неподалеку впадала в море. Нужно было помыть Сливу – конь-эстет не любил, когда на его теле оставалась морская соль.

Волны стали выше и как-то резвее. Они звонко шлепались на береговую гальку, с шипением расползались по ней, и их снова утягивало в морскую толщу.

– А Леха молодец, да? – шагая среди бурлящих волн, обратился Федька к Маргаритке.

– Молодец, конечно! – отозвалась девочка. – Он будет звездой, я уверена! Хватит ему уже тут у нас прозябать, фуры с продуктами найдется кому водить.

– Это да – я на его место скоро заступлю, – ответил Федька. – Не, ну как их всех замкнуло, когда Леха им сказал! Ха, думали, он прямо дурачок!

– Да какой же он дурачок…

– Ну, это только мы с тобой знали. А теперь все, все! – Федя очень гордился братом.

Приятно шлепая ногами по теплой мелкой гальке и еще более теплым, булькающим пузыриками волнам, они дошли, наконец, до крохотной каменистой речки. Слива охотно позволил себя помыть, что Маргаритка и Федька в четыре руки и сделали. Предстояла дорога к конюшне. Маргаритка позвонила тете с Федькиного мобильного (у смышленого Феди были сохранены телефоны всех Маргариткиных родственников, мало ли…). Так что теперь девочку ждали уже дома. Плохая из нее сегодня получилась помощница. Но Маргаритке не хотелось ни за что себя корить. Ведь этот день оказался таким необыкновенным, таким важным для многих людей…

– Слушай, а я все-таки очень смешной? – неожиданно спросил вдруг после долгого молчания Федя.

– В смысле? – Маргаритка удивилась.

– Ну, я все такой же противный «Федя – съел медведя»? – Федор даже остановился и пристально посмотрел в лицо Маргаритке. Как будто она обычно всегда врала ему, а сейчас Федя хотел, чтобы она сказала непременно правду.

– Да перестань. Ты – хороший, – честно ответила Маргаритка.

И вдруг поняла, что сказала самую что ни на есть правду. Федор действительно был хорошим, нужным и надежным. Может быть, именно для нее. Ну и еще, конечно же, для брата своего замечательного.

Маргаритка даже головой замотала, настолько мысль, пришедшая к ней сейчас, оказалась ясна, что даже додумывать ее не надо. Ведь долгое время она была уверена, что братья Маняшкины – это практически один человек. Одному хочется помогать, любоваться им, гордо вышагивать рядом, хвастаясь людям знакомством с ним. А другое воплощение этого же самого человека, наоборот, само старалось прийти на помощь, само предлагало взять на себя решение Маргариткиных проблем. И ей было все равно, какое оно, это воплощение, на вид. А оно – в смысле съевший медведя Федя, оказывается, своего внешнего вида очень стесняется. Правда, и почему Федору не досталось и сотой доли Тарзановой красоты?

Маргаритка присмотрелась к Федьке. Черты лица, кстати, у них с Тарзаном очень даже похожи. И похожи голоса. Хоть у Тарзана голос низкий, приятно-мужественный, а у Федьки какой-то так себе – и не детский, и не взрослый. Но голос-то еще изменится, может, даже лучше станет. А внешность-то, внешность? Можно предположить, что Алексей стал таким мускулистым от ежедневного длительного плавания. Но Федя тоже плавает хорошо, быстро и качественно. Он сам говорит, что его пузо, накачанное жиром, хорошо держит его на воде, не дает сильно погружаться. Отсюда и скорость плавания увеличивается. Но на изменение внешнего вида это не влияет.