Елена Нестерина - Любимая девушка Тарзана

Про причину драки Алексей так ничего и не рассказал, поэтому Маргаритка и Федька придумали собственную версию. Она казалась им довольно правдоподобной. Версия эта была про девушку, которую гадкий побитый тип оскорбил, а Леха благородно за ее честь вступился. Это было именно так – тут даже додумывать нечего. А потому красавец Алексей казался ребятам самым романтическим персонажем на свете.

Он почти никогда не брал их с собой в свои опасные рейсы. И старался выгнать, если они забирались к нему в кабину. Поэтому Федька и Маргаритка в этот раз пошли на хитрость – дойдя до стоянки, где находилась его фура, они помахали Алексею на прощанье, сделали вид, что уходят. А сами, как это часто делается в художественных фильмах, бросились под тент над кузовом и затаились там.

Машина поехала.

В темноте Федька изредка подсвечивал кузов телефоном – осмотр был произведен довольно быстро. Кроме пустых ящиков и куска брезента, ничего там не оказалось. Все появится, когда товары загрузят на оптовом рынке.

– Набьют фуру по самые ушки! – заверил Маргаритку Федька. – А мы к Лехе в кабину переберемся. Он нас не выгонит. Куда ж мы денемся посреди ночи в чужом городе? Так?

– Так, – согласилась Маргаритка.

Ох и мотало их туда-сюда! Леха, уверенный, что едет совершенно один, отчаянно гнал пустую машину по дороге, как будто специально состоящей из одних поворотов. Пластмассовые ящики катались от стенки к стенке, вперед и назад. Дорога то поднималась в гору, то спускалась, одновременно еще и поворачивая. Маргаритка сидела, вжавшись в угол. А Федька, то и дело подскакивая, полз к торцу.

– Хочу посмотреть, что мы проехали! – крикнул он.

Машина в этот момент отчаянно вильнула, и Федора засыпало ящиками, которые дружно рванули в сторону уклона – к правому борту. Федька взвыл и, зло ругаясь, принялся пинать их.

– Ну, братец, тоже мне, ас! – рявкнул Федька.

Маргаритка засмеялась.

И в это время машина остановилась. Ребята замерли. Если это уже приехали, нужно было как-то спрятаться – сейчас же грузить начнут. А если не приехали, то наоборот – высовываться нельзя.

Маргаритка увидела, что в темноте мелькнул огонек – это Федька приподнял край брезента и выглядывал на улицу.

– Приехали! – шепнул Федька. – Сейчас нас откроют, пережидаем, чтобы ушли. И вылезаем.

Стараясь не наткнуться на разбросанные всюду ящики, Маргаритка подползла к Федьке. Ждать пришлось долго. Но наконец послышались голоса – Тарзана и еще чьи-то. Тент распахнулся. И не успели ребята опомниться, как к ним запрыгнул Алексей, принялся хватать ящики, кидать их стоящему внизу дядьке.

И, конечно же, заметил притаившихся брата с Маргариткой.

– Это еще что?! – воскликнул, но тут же и замолчал.

– Что там? – поинтересовался дядька с улицы.

– Да… все ящики развалились… – с трудом нашелся, что соврать водитель.

– А-а… – без всякого интереса протянул дядька.

– Сидите тут. Я скоро, – перекидав все ящики, шепнул брат и, выскочив из-под тента, закрыл его.

Пришлось сидеть. Операция с тем эффектом неожиданности, который планировался, не удалась.

Но оказалось, что ничего страшного – Леха не рассердился. Только покачал головой, расстраиваясь, что они, дурачки, лишают себя самого приятного развлечения человека – сна.

Ребята перекочевали в кабину – и начался их ночной заезд.

Водитель теперь не так лихачил на дорогах – ведь с ним сидели брат и Маргаритка. Ехал довольно осторожно, слушал всякие смешные истории, которыми они веселили его. Не грустил, был бодр. Молчал, правда.

Маргаритке очень хотелось спросить его – ведь наверняка есть у Лехи самая глобальная тайна, из-за которой он переживает, грустит и которую никому не рассказывает. Но, конечно же, не здесь, на ночном горном серпантине, нужно было говорить о ней.

И тут, как нарочно, на развлекательном радиоканале для полуночников вдруг начали рассказывать о хит-параде самых красивых мужчин современности. Остроумные диджеи не успели еще как следует обсудить достоинства юного американского артиста и английского принца, занявших, по мнению составителей хит-парада, десятое и девятое места, как Тарзан решительно переключил канал. Заиграла тревожная классическая музыка. Не выдержав ее и минуты, водитель настроил приемник на другую волну. Там пели лживо-сладкими голосами какие-то начинающие отечественные звезды. Тарзан тогда вообще выключил радио.

И теперь, кроме гудения мотора, в кабине больше ничего не было слышно. Тарзан нервничал. Почему?