Владислав Крапивин - Колыбельная для брата

Ответное "Есть к повороту!" смешалось в скороговорку – это разом откликнулись шесть матросов.

Гранит надвигался, как летящий на всех парах бронированный крейсер.

Ну еще чуточку, еще сантиметр…

– Поворот!

Без рывка, мягко, но очень быстро закрутил он влево штурвал. До отказа… Все же на долю секунды Кирилл опоздал: бушприт чиркнул по граниту и сбил камешек. Однако нос уже катился влево, паруса ослабли, и "Капитан Грант", потеряв скорость, закачался на встречной волне. Справа – остров, слева, совсем недалеко, – ребристый камень, заливаемый шипучими волнами.

Бушприт двигался все медленней. Если нос не перевалит через ветер, парусник пойдет кормой на бетонный блок, торчащий из-под воды (раньше там стояла мачта высоковольтной линии). Или грохнется правым бортом о скалу.

Ну, скорей же, скорей поворачивай!

Наконец ветер прямо в лицо.

– Стаксель на ветер!

Митька и без команды знал, что делать. Тоненький, верткий, он, цепляясь ногами за кнехт, почти вывалился за борт, растянул навстречу потокам воздуха нижний угол стакселя. Треугольный парус хлопнул и надулся, толкая судно назад и влево. "Капитан Грант" помедлил и словно бы с неохотным вздохом перешел линию ветра.

– Под ветер…

Паруса натянулись, и судно легло на правый галс. Кирилл поставил руль прямо. Но скорости еще не было, нос продолжал катиться влево, и острый камень быстро приближался к скуле парусника. Все видели, что он врежется в обшивку раньше, чем "Капитан Грант" скользнет вперед.

– Вправо руль… – умоляющим шепотом сказал Дед.

Кирилл сердито дернул плечом. Ему и самому до боли в пальцах не терпелось крутнуть штурвал. Но он понимал, что, не имея хода, "Капитан Грант" совсем остановится, если кинется носом к ветру. И тогда уж точно окажется кормой на камнях.

Кирилл ждал волну. И она пришла, пришла вовремя – большая, в желтых полосах пены. Приподняла парусник, и он, верный своей привычке, сам рыскнул вправо. Чуть-чуть. Лишь настолько, чтобы увести выпуклый борт от проклятого камня. Камень прошел рядом, едва не чиркнув по обшивке похожим на пилу краем.

– В двух сантиметрах, – сказал Алик.

Скорость нарастала, и Кирилл взял круче к ветру, уходя от гряды.

Опасность осталась позади. Позади остался эпизод из жизни экипажа маленького парусника на озере, которого нет на больших картах и о котором ничего не знают моряки, ведущие свои корабли по морям и океанам…

На Совиный мыс вырезались долго. У штурвала стоял Дед, Кирилл сидел у планшира, беззаботно глядя на волны и шевеля уставшими пальцами.

Когда прошли мыс и сделали еще один поворот, увидели белый катер. Ныряя в волнах, он шел от того места, где недавно стояла палатка. Кирилл успел разглядеть на корме маленькую тельняшку.

– Ну и ладно, меньше забот, – сказал Дед. – Зато спать будем спокойно.

И все молча с ним согласились.

– Уваливаем под ветер, – скомандовал Дед.

И они прекрасным, самым лучшим для парусника курсом – в полный бакштаг – понеслись к своей прежней стоянке, в тихую бухточку за Березовым мысом.

На южном берегу начали бухать взрывы: люди спешили остановить огонь…

Когда подходили к берегу, ветер ослабел и скоро совсем утих. С другой стороны, с северо-запада, неожиданно надвинулась лиловая туча. Грохнуло.

Грозу пережидали в тесной рубке, прижимаясь друг к другу и вспоминая недавнее штормовое плавание.

– Кир, у тебя нервы или канаты? – спросил Дед. – Я думал, что уже крышка, когда нас на камень волокло.

– Это у меня-то канаты… – усмехнулся Кирилл. – До сих пор мурашки по спине…

– Подумаешь, мурашки, – сказал Саня. – Будь у нас ордена, Кир точно бы заслужил.

– Орден мурашки первой степени, – ввернул Валерка.

– Я, между прочим, серьезно, – сказал Саня.

– Если серьезно, тогда не мне орден надо, а Митьке, – заметил Кирилл. – Он больше всех рисковал… Митька, ты жмурился?

– Не-а… У меня от испуга глаза растопырились…

В это время грохнуло изо всех сил.

– А молния в мачту не стукнет? – спросил Митька.

– Зачем ей в мачту стукать? На мысу вон сколько сосен, – успокоил Дед.

Митька подумал и сказал, что в сосну тоже не надо. А то опять лес загорится.

– После такого дождя ничего не загорится, – возразил Алик.

Дождь лупил тугими струями по фанерной палубе, и в рубке гудело.

Потом туча ушла за озеро и уволокла за собой ливень – словно на помощь пожарному десанту.

Все выбрались из рубки. Юрки первые прыгнули с борта и, взявшись за руки, побрели по мелководью к берегу. Вечерний воздух был свежий, послегрозовой. Гарь исчезла. Над дальним лесом еще курились дымки, но были они уже слабые и нестрашные.