Жаклин Уилсон - Девчонки в поисках любви

Что тоже, в сущности, правда.

— Нет, ну сколько? — не унимается Магда.

— Ему… пятнадцать, — говорю я.

Будет. Через каких-то три года…

— А внешне он как? Ничего? Как одевается? — Магде надо знать все.

Я решаю окончательно махнуть на правду рукой.

— Очень симпатичный. Блондин. У него чудесные волосы, слегка вьются на концах, чуть взлохмачены. И карие глаза, тёмные как омуты. Когда он смотрит на тебя, просто дух захватывает… Мечта, а не парень. Одевается как? Обычно, ничего такого сверх. Джинсы и свитер — мы же были на природе. Все так глупо вышло, мы встретились прямо перед отъездом, но когда начали говорить, показалось, что знаем друг друга всю жизнь, представляете?

— Целовались? — деловито спрашивает Надин.

— У нас никак не выходило остаться наедине, — как назло, все время рядом были родители. Однажды нам удалось улизнуть и выбраться на пикник, но едва Дэн наклонился ко мне, откуда ни возьмись выпрыгнул Моголь и начал нас дразнить. Так и не отвязались. Обидно до слез!

— О чем это ты так увлечённо рассказываешь, Элеонора?

О-хо-хо, миссис Хендерсон, уже в спортивном костюме, трусит на стадион.

Я утыкаюсь лицом в плечо, щеки розовеют, только бы сдержать смешок.

— О своём парне! — говорит Магда.

— Подумать только! О чем же вам ещё говорить? — вздыхает миссис Хендерсон. — Все мысли об одном. Тысячи образованных целеустремлённых женщин целый век боролись за то, чтобы вам было позволено учиться, а вы вместо этого сидите и грезите о мальчиках.

— Вам виднее, миссис Хендерсон, — произносит Магда. И напрасно.

— Ну-ка, закругляйтесь и марш на урок. Кажется, вы так увлеклись, что не расслышали звонка пять минут назад. Завтра останетесь после занятий!

Мы мчимся в класс. И снова выслушиваем нагоняй, теперь от учительницы литературы. Жаль: литература мне нравится. У меня к ней хоть какие-то способности, больше ни к чему — не считая рисования. Но сегодня миссис Мэдли не настроена давать нам спуску и в конце концов рассаживает по разным углам. Я оказываюсь на первой парте.

В этом году мы проходим «Ромео и Джульетту». Все считают, скука смертная. А мне Шекспир где-то даже нравится. Мне нравится, как он нанизывает слова, хотя их смысл подчас трудно уловить. В начале, конечно, все течёт довольно вяло, надо пролистнуть несколько страниц и открыть первый монолог Джульетты. Там и начинается чудо. Джульетте всего тринадцать, почти четырнадцать. Она, как и я, можно сказать, девятиклассница. И пока выходит, что матушка и кормилица спешат выдать её замуж.

Я сижу и мечтаю, каково было во времена Джульетты — в тринадцать лет уже замужем. Довольно неплохо — если ты богат: все взносы за итальянский особняк выплачены, сотни слуг наводят блеск на средневековые платья от Версаче и приносят пиццу прямо на брачное ложе…

Миссис Мэдли рявкает над ухом так, что я подпрыгиваю.

— Ты не только опоздала на десять минут, Элеонора Аллард, ты и сейчас витаешь в облаках! В чем дело?

— Она влюбилась, миссис Мэдли, — говорит Магда. Никак не научится держать рот на замке.

Миссис Мэдли издаёт протяжный стон, класс покатывается со смеху.

Похоже, я снова влипла. Глаза отчаянно шарят по раскрытой странице. Подворачивается верхняя строчка, я встаю и громко читаю:

— Тону под тяжким бременем любви…

Миссис Мэдли больше не сердится. И слегка улыбается.

— Смотри не утони, Элеонора. Советую посмотреть, что станется с нашими звёздными возлюбленными в конце пьесы. Все, все, девочки, угомонитесь, давайте вернёмся к Шекспиру.

Я решаю, лучше и мне вернуться к Шекспиру — и не успеваю додумать, что сказать после школы Магде и Надин.

Последний урок — алгебра, в ней я ничего не смыслю, не стоит и пытаться. Я грызу ноготь и обдумываю своё безнадёжное положение. Когда я была маленькая, все время сосала палец. И теперь, когда страшно нервничаю, беру в рот кончик пальца и сразу успокаиваюсь. Как-то я думала перейти на сигареты — ну, не в классе, конечно, — но Магда принесла пачку, я закурила, голова закружилась, подступила тошнота — и не успела я прикурить вторую, решила, что все, с меня хватит курения до конца жизни.

Надо придумать, что рассказывать про Дэна. Я тону в его светлых волосах и темно-карих глазах… Только это уже не Дэн, а блондин, которого я встретила по пути в школу. Я понятия не имею, кто он и как его зовут. Я просто наделила Дэна его внешностью, когда Магда и Надин стали приставать с расспросами. Не могла же я сказать им, каков настоящий Дэн, они бы меня обхохотали.