Анатолий Алексин: Смешилка

Папа тоже пытался выполнять ее непрерывные указания, но за своим боссом не поспевал. Я сочувствовала папе еще сильнее, чем его боссу: в конце концов, тот сам выбрал себе жену!

Обед мама приготовила на таком уровне, что я подумала: если на подобном уровне будет и новая папина зарплата, все проблемы в нашем доме исчезнут!

На десерт же был подан торт с властным названием «Наполеон» (как говорит бабушка). Он по-бонапартистски захватил половину стола. Бабушка, не щадя своих глаз, постоянно читает, и поэтому очень образно мыслит. «Все фантазии твои – от нее!» – уверяет мама.

Мама не против фантазий – она за мою безопасность… которой фантазии угрожают. «Какой зеленый воздух!» – помню, сказала бабушка, когда мы ехали по лесной дороге. «Воздух не имеет цвета, – поправила ее мама, глядя в мою сторону. – И не вздумай сказать что-нибудь подобное в школе!» Она охраняет меня даже от образного мышления.

Торт являл собой коронное бабушкино блюдо, которым короновали наиболее дорогих и нужных гостей.

А еще был подан и мой концерт. «Концерт – на десерт!» – в рифму сказала бабушка. Она, между прочим, и стихи сочиняет.

Ради новой папиной должности я показывала всех подряд: полицейского, садовника, мэра, супругу президента страны (тут жена «главы» банка стала мне хлопать, – и я догадалась, что она не любит жен тех «глав», которые главнее ее супруга).

– Ты слишком быстро обо всем догадываешься, – предупредила меня как-то мама. – Чересчур догадливых опасаются. Ты учти…

Как я могу это учесть? Нарочно не догадываться о том, о чем я догадываюсь? Маме очень хочется, чтобы я во имя безопасности и своего благоденствия все на свете «учла». Заранее все учесть… Хорошо бы, конечно! Но разве это возможно?

Катаясь от хохота, супруга папиного начальника вскрикивала:

– Я умираю! Я умираю…

От мужа она всего только «уставала», а от меня – умирала.

«Если она вдруг скончается по моей вине, папа не получит высокой должности!» – догадалась я. Но остановиться уже не могла.

Сам «глава» смотрел на жену с испугом, точно молил ее не покидать землю.

– Смотрите, он разучился смеяться! – еле протолкнулась она сквозь собственный хохот. – Не реагирует… О, как я от него устала!

«С такой женой разучишься не только смеяться, но и улыбаться… Останется только рыдать!» – подумала я. И все же испытывала к ней некоторую благодарность: артисты всегда благодарны тем, кто на них реагирует. И хохочет на их представлении… Или плачет. А тех, кто не плачет и не смеется, они, мне кажется, должны ненавидеть.

– Ты очень помогла папе… И всем нам, – благодарно произнесла мама на ночь, прощаясь со мной до утра. И поцеловала меня так нежно, как никогда прежде. И бабушка поцеловала, шепнув мне в ухо: «Если б не ты, я померла бы с тоски. Но лучше уж скончаться от смеха!» И даже папа, который, всю жизнь окруженный цифрами в банке, был строг, как биржевой справочник, тоже меня погладил. Будто собаку, проявившую верность…

Школьных перемен мои приятели и даже завистливые приятельницы ждали, как ждут спектаклей, если заранее знали, что я буду «изображать».

– Покажи нам что-нибудь! – попросил меня старшеклассник, мнением которого я дорожила больше, чем мнением всех остальных вместе взятых. Он иногда спускался к нам сверху. Но не ради меня, к сожалению, а ради моих спектаклей.

Я принялась изображать банковского начальника и его жену.

– Я уже иду… Я уже несу! Я уже наливаю… – с торопливой услужливостью произносила я, как бы от лица хозяина банка.

– О, как я от него устала! – восклицала я от лица хозяйки хозяина.

Школьный коридор сотрясался. Предстоящий урок, как я догадывалась, был сорван. А старшеклассник, отхохотавшись, пожал мне руку как старший товарищ и сказал, что «видит во мне будущую актрису». Будущей женщины он во мне разглядеть не сумел. Хоть она на самом деле была. Я, по крайней мере, ее в себе ощущала… При его появлении.

Ты погубила папину карьеру… и судьбу всего нашего дома! – из темноты проговорил мамин голос. Она вошла в мою комнату истеричными шагами. Мама даже не зажгла лампу над моей постелью, потому что лишь полный мрак мог соответствовать, как я догадывалась, будущему нашей семьи. Но при чем здесь была я?

– Ты высмеяла сегодня наших вчерашних гостей! На всю школу…

– Но ведь они в нашей школе не учатся!

– Там учится и х дочь… Она на один класс старше тебя.

– Значит, слава Богу, и на один этаж выше.

– Но случайно оказалась на твоем этаже! Где ты разыгрывала эту комедию. В коридоре! Она услышала, увидела…