Галина Галахова - Поющий тростник

Аркадий радовался, что все обошлось благополучно, что сейчас он доставит девушку по местожительству и все пойдет своим чередом. Потому что вроде б и ни к чему она ему, эта девушка. Но напрасно радовался Аркадий, думая, что никто их не видел. Соседка подглядела за ними. Она, одинокая женщина, можно сказать, всю жизнь ждала своего часа, и он пробил. Шел Аркадий в неведении, а она смотрела вслед, вы сунувшись из окна, невзирая на холод и снег. Аркадию показалось, что он избег свидетелей, но не та было, потому что никогда такого не бывает, чтобы про нас кто-нибудь чего-нибудь не знал.

Когда жена пришла из больницы, принципиальна, соседка все ей и выложила:

– А по коридору та без туфель шла, очень тихо шла, а что дальше было, можно и догадаться.

Проплакала целую неделю жена, потрясенная изменой, хотела уходить из дому. Аркадию пришлое клясться, что все это несерьезно: мороз на улице, ста рая знакомая, у нее двое детей. Поверила жена, но сын не поверил и пришел на свет до назначенного ему срока раньше за месяц, лишившись рекордного веса, получив всего 3, 14 килограмма.

Жена в больнице, а Нонна снова у него, соседка снова на посту. Ему скучно одному, Нонне без него невозможно, а перед соседкой – таинственный спектакль, и она в нем не последнее действующее лицо.

Как узнал тогда Аркадий, что сын у него родился, не обрадовался он, не пошел под окна родильного дома, не подавал жене тайные знаки, не чертил на асфальте буквы, чтобы дать отдохнуть охрипшему горлу. Плакала в больнице жена, плакал в детском отделении маленький сын, забытые главным для них человеком.

…В тот первый вечер, провожая Нонну домой, он решил про себя, что знакомство на этом и окончить, можно, у нее вся жизнь впереди, а он все-таки женат и, как ни говори, будущий отец. Хотел он ей еще раз напомнить о своем семейном положении, слова подбирал поинтеллигентнее, а тут вдруг машина прямо на них мчится. Они по асфальту бегут, а Нонка вдруг толкает его и говорит:

– Вон машина идет, перебеги перед нею дорогу, если ты меня любишь!

– Чепуха какая-то! – только и успел он сказать, чувствуя, как ноги ввинтились в асфальт и нет такой силы, которая заставила бы его шагнуть вперед. Она

же выбежала наперерез машине, неизвестно о чем думая, вспоминая кого-то, то ли отца с матерью, то ли мальчика Андрюшу. Во всяком случае, стояла она у носа такси, которое, как укрощенный зверь, остановилось, вздрогнув серым телом.

Выскочил из такси шофер и стал кричать на Нонку, поминая всех чертей на свете, и не только чертей. В машине сидела жена шофера Любовь Ивановна, на руках ее лежал в одеяле мальчик и спал. Шофер заглянул в машину – как семья? Семья была жива, а жена просто счастлива, что они в живых остались.

Убедившись, что два его самых дорогих пассажира живы-здоровы, шофер повернулся к девушке и сказал:

– Если себя не жалко, то других поберегите, ведь другие жить хотят, независимо от вашего настроения!

Сел в машину, и умчалась машина, чтобы потом все эти люди встретились на родительском собрании в первом "А" и не узнали друг друга, как это часто бывает.

– Сумасшедшая! – только и нашелся сказать Ар кадий.

"Не любит меня!" – подумала Нонка и вспомнила Андрюшу, который за высшее счастье почел бы выполнить это ее сумасшедшее желание. Ему было бы все равно – удержит шофер машину или нет.

Почему, думала она, почему не лежит сердце к Андрюше, не любит его? Почему первый встреченный ею взрослый мужчина и труда не приложил, чтобы она ему досталась? Ей стало обидно за Андрюшу, а за себя нестерпимо стыдно. Глаза ее блуждали по улице, надеясь найти отвлечение, но ничто не отвлекало ее, пока не заговорил Аркадий, проводивший ее до самого ее дома.

– Ты звони! – сказал он. – Мой телефон знаешь, я тебе давал, ты помнишь его?

Вот и все, что нашелся он ей сказать, расставаясь, и она, вспоминая его телефон, решила никогда не звонить ему. Не нужна ему она, далекие они друг другу.

Аркадий ушел, не дожидаясь, пока она скроется из виду, а она обернулась, чтобы посмотреть ему вслед. Он шел по улице, вчера еще не знакомый ей человек, а сейчас не то что звонить – она была уже готова вслед ему броситься и остановить его.

Заплакала Нонка. Тут у парадной и нашла ее мать. Удивилась ее слезам и расспрашивать стала, что случилось с ней, а она ей в ответ:

– Ничего не случилось, боялась домой идти, очень запоздала.

– Как вечер, как провела его?

– Хороший вечер, хорошо провела его!

На том разговоры и прекратились.