Галина Галахова - Поющий тростник

– Хватит, хватит! Идем домой! Машка нас заждалась, а ты вдобавок навеселе. Она ведь этого не переносит, совсем как ее любимые собаки!

– Я чаю пожую! Пошли к нам, Дима, познакомим тебя с нашей Машкой. А заодно я тебе почитать дам одну вещь! Свою!

– Как-нибудь в другой раз, Максим Петрович, зайду! А вы не пробовали написать пьесу?

– Пьесу? Не пробовал! А что?

– Мне кажется, что у вас получилось бы! До свиданья! Привет Маше!

Разошлись мужчины по своим домам, а Наталья Савельевна только-только освободилась. Последней, с кем говорила она, была Нонка. Все выложила ей Нонка как на духу и расплакалась к тому же, сказала, что ужасная она женщина, что хорошие люди от нее шарахаются, что характер у нее дурацкий, что сегодня, наверное, впервые поняла, как непросто быть матерью, а почему поняла именно сегодня – не объяснить даже себе.

Ушла Нонка. Осталась Наталья Савельевна одна.

В классе было темно и душно. Наталья Савельевна распахнула окно, а за окном стояли дома, было в тех домах много тайн и неразгаданных загадок. Не знала она, например, что семиклассники по вечерам не болтались по улицам, а сидели и строчили в толстые тетрадки описание своих жизней: мол, дадим мы этому Пине сто очков вперед, тоже писатель! Многого не знала Наталья Савельевна, да и невозможно было ей многое узнать, к тому же чувствовала она себя так, как будто поднялась на сушу со дна морского. Голова кружилась, стучало сердце. В душе своей она ощущала пустоту, ненаполненность, точно себя всю растратила и ничего в ней не осталось, кроме усталости и Удивления.

Но виделось ей, что пройдет немного времени – и снова она заполнится вся, как колодец заполняется водой. И вода эта отразит в недалеком завтра лица ее первоклассников – дневных и вечерних звезд, и не только отразит, но и снова будет той живой водой, которая невидимо проникает всюду, во всю нашу жизнь на земле. А на небе – разбросанная в облаках, в мея ких каплях и брызгах, солнцем пронизанная, – она, та вода, образует радугу. Радугу детских жизней!

Ленинград, Гражданка, 31 июля 1970 года

А мужчины все еще у ларька стояли, и я с ними была, пиво пила, по губам текло, а в рот не попало.