Мария Грипе - ...И белые тени в лесу

– А почему бы и нет?

– Потому что… Ты на такое не способна. Ты никогда такого не сделаешь.

Нет, быть такого не может, Каролина никогда не пошла бы на такую подлость, в этом я была совершенно уверена, я тут же успокоилась и улыбнулась этим глупым подозрениям.

– О чем ты говоришь! – я улыбнулась ей, покачав головой. – Я же тебе доверяю, садовая ты голова!

Я протянула ей руки, и она, всхлипывая, обняла меня.

– Нельзя так поступать, Каролина.

– Прости меня, сестричка. Я должна была тебя испытать – ради тебя и ради себя самой, мне нужно было знать, как ты ко мне относишься.

– А ты что, и так не знаешь?

– Нет, а ты?

– Может, и не знаю… Хотя в глубине души знаю точно.

Отпустив меня, она с довольным видом засопела.

– Тогда давай об этом забудем. Надо идти дальше и искать настоящего виновника.

На улице смеркалось. Все это время мы сидели в одной из гостиных и не заметили, как стало темно. В замке в любое время суток было более или менее мрачно, лампа в гостиной всегда оставалась зажженной, но Каролина повернула фитиль, и она погасла. На улице светила луна, и мы подошли к окну. Ночь была прекрасной! Каролина распахнула окно, и из леса за розовым садом стали доноситься голоса диких зверей и птиц: косуль, лисиц, сов и филина. А розовый сад утопал в лунном свете.

Мы взобрались на подоконник и уселись друг напротив друга. Воздух был мягкий и прохладный. Мы находились на третьем этаже, а сам замок покоился на горе. Мне казалось, что мы на полдороге к небу, луна была так близко, будто до нее рукой подать. Я развела руки в стороны и почувствовала себя птицей, которая может лететь куда угодно, которая может долететь до самой луны. Каролина смотрела на меня, улыбаясь. Потом она перегнулась через подоконник и зашикала.

– Смотри! Там Розильда.

– Где?

– Там, в саду!

И тогда я заметила, как вдалеке мелькает белое платье.

– Прямо посреди ночи?

– Ей это нипочем. В это время мы с ней обычно танцуем в зеркальной зале. Окликнуть ее?

– Нет, не надо. А то еще разбудим кого-нибудь. Мы были так высоко, что Розильда не могла нас увидеть. Кажется, у нее и в мыслях не было, что кто-то за ней наблюдает. Не оглядываясь, она быстро исчезла среди густых кустов в другом конце сада. Мы немного постояли, думая, что она покажется снова, но, наверно, она пошла другой дорогой. Больше она не показалась.

Я вспомнила женщину в белом, которая стояла среди деревьев, наблюдая за Розильдой и Каролиной, когда они сегодня были в парке. Интересно, видела ли ее Каролина? Надо спросить.

Но Каролина только покачала головой.

– Нет, кроме меня и Розильды там никого больше не было.

– Она стояла прямо за вами… в нескольких метрах позади, в лесу.

– Я никого не видела.

Она рассмеялась.

– Ты уже совсем как Розильда. Ей везде мерещатся белые призраки, или тени, как она их называет.

– Правда?

– Правда, ты ведь и сама видела их на ее рисунках.

Да, видела. Мы заговорили о другом. Каролина пододвинулась ближе и положила голову мне на плечо.

– Сестренка…

Мы долго сидели молча и слушали, как далеко в лесу животные переговариваются между собой.

– Если бы ты была зверем, и тебе предложили бы выбрать, каким именно – диким или домашним, что бы ты сказала? – прошептала Каролина.

Вопрос был таким неожиданным, что я рассмеялась. Вот уж о чем о чем, а об этом я никогда не задумывалась.

– Ну так подумай сейчас.

Я попыталась себе это представить, но ничего не получилось.

– А ты? Ты бы что выбрала? – спросила я ее.

– Конечно, дикого.

Вытянув шею, она прислушалась к вою лисицы.

– У диких зверей голоса никогда не бывают радостными. Ты об этом не думала?

– Да, пожалуй… Ты сказала, и я сразу поняла, что так и есть.

– Но и тоскливыми их не назовешь. Как бы ты о них сказала?

– Я бы назвала их дикими.

Каролина внимательно посмотрела на меня, глаза ее поблескивали в лунном свете.

– Что значит «дикими»?

– Не знаю. Словаря синонимов у меня под рукой нет.

Каролина улыбнулась. Но если она утверждает, что дикие звери не испытывают ни радости, ни тоски, то почему она хотела бы быть диким?

– Ведь это и есть жизнь – то в радости, то в печали, – сказала я.

– Ты говоришь о цивилизации, – ответила Каролина и рассмеялась.

Снова раздался вой лисицы, и вслед за этим заголосила косуля – ночью от такого становится чуточку страшно. Каролина понимающе кивнула.

– Так звучит жизнь. Послушай.