Мария Грипе - Дети теней

– Как мило, фру Торсон, что вы устроили ужин в честь Берты! – проворковала она, льстиво посмотрев на Веру. И, хоть она этого не сказала, я догадалась, чего она ждала от меня. Я должна была сделать книксен и учтиво поблагодарить. София задумалась на секунду и спросила:

– Кстати, Берта… Твой брат не поедет вместе с тобой?

Я покачала головой.

– Разве родные по нему не скучают? Мне кажется, он очень давно не был дома.

Я не нашлась с ответом, лишь пробормотала, что Карл сам знает, ехать ему или нет. И тут София выпустила свое жало.

– Значит, ваши родители ничего не решают?

Она окинула меня взглядом с ног до головы и язвительно продолжила:

– Они действительно позволяют детям делать все, что заблагорассудится? Пренебрегать образованием и бездельничать, как Карл?

Она намекала на то, что мои родители – безответственные люди. Арильд пришел мне на помощь.

– Образование – это еще не все, дорогая тетя, – сказал он. – То, что называется развитие, не менее важно.

София издевательски рассмеялась.

– Значит, в замке Карл развивается.

– Да, можно так сказать.

– Ах, вот я бы вам сказала! Но это, слава богу, не мое дело. Мне только обидно за твоих родителей, Берта. Они слишком мягкосердечны. А вообще, пока дети не в состоянии отвечать сами за себя, лучшее, что они могут сделать, – это слушаться своих родителей. Тебе об этом тоже стоит подумать, Арильд. Хотя, что касается брата Берты, то, возможно, родители были просто рады от него избавиться. В таком случае я их прекрасно понимаю. Ну, прощай, милая Берта. Счастливого пути!

Она снисходительно кивнула мне и ушла. Арильд покачал головой.

– Не обращай на нее внимания.

Он достал из кармана конверт и, поколебавшись, протянул его мне.

– Когда я был в Париже, я написал тебе это письмо, но так и не решился отправить. Оно довольно длинное, но я подумал, что…

Он смутился и начал запинаться. А у меня забилось сердце, и я почувствовала, что краснею. Он робко взглянул на меня.

– Ты можешь его не читать… И отвечать совсем не обязательно. Это так, кое-какие размышления. Я не очень хорошо пишу… просто подумал…

Он снова запнулся. Я взяла письмо.

– Спасибо, Арильд.

– Это я должен тебя благодарить.

Мы торопливо попрощались и разошлись.

Сначала я хотела пойти в свою комнату и прочесть письмо, но потом решила, что сделаю это, когда приеду домой. И я отправилась не к себе, а к Розильде. Я покидала замок рано утром и не была уверена, что к этому времени она уже проснется. Она мне обрадовалась. Должно быть, ждала.

Она сразу достала свой блокнот. Там было написано:

«У тебя такие ясные голубые глаза, Берта! Мне бы хотелось смотреть на мир твоими глазами».

Это было приятно, но я смутилась. Поэтому покачала головой и ответила, что мир становится прекрасней, если смотреть на него ее глазами.

Она, конечно, не согласилась. Мы сидели рядом на диване, она была задумчива. Загадочно улыбнулась и написала:

«Когда я рисую, мне нужен чей-то другой взгляд. В Париже самые лучшие рисунки у меня получались, когда я смотрела глазами Карлоса. Я всегда вижу удивительные вещи, когда смотрю на мир так, как он».

Мне нечего было на это ответить. Она немного подумала и добавила:

«Но у него теперь есть Леони!!!»

Тяжело вздохнув, она напустила на себя мрачность. Но я поняла, что это несерьезно: в глубине ее взгляда таилась улыбка.

«Я не слишком переживаю, – продолжила она. – Карлосу необходимо разнообразие. Но я считаю, это хорошо, когда человек понимает, что значат для него другие люди. Иначе легко потерять друг друга».

Когда я вернулась в свою комнату, там меня ждала Каролина. Она кивнула на мою собранную сумку и грустно сказала:

– Ты бы могла остаться еще дня на два!

– И знаешь, что тогда было бы? Мне бы вообще запретили сюда приезжать!

Я достала свой календарь, и она тут же повеселела.

– Сможешь приехать на Троицу?

– Надеюсь. Или ты к нам.

Она предложила проводить меня утром к поезду, но я сказала, что мне очень рано выходить. К тому же я считаю, что проводы – это так мучительно. Стоишь у вагона и не знаешь, что сказать. Потом поезд трогается, а тебе все машут и машут, пока не скроются из виду.

С этим она согласилась.

– А вот когда я снова приеду, тогда пожалуйста, встречай! – сказала я.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи. В дверях она остановилась и прошептала наполовину в шутку, наполовину всерьез:

– Значит, оставляешь меня наедине с моими снами?