Чарльз Кроуфорд - Бег на трех ногах

– Конечно, можно. Просто на острове гораздо лучше, вот и все.

– Ну разумеется. Думаешь, я не хочу ехать? Но зато Бетти сможет потренироваться в бассейне. Видишь, нет худа без добра. Просто надо набраться терпения.

– Знаешь, какие у меня планы на эту субботу и воскресенье?

– Пока нет.

– Как ты думаешь, дяде Джорджу будет приятно, если я нарисую ему ко дню рождения его новый амбар?

– Дядя будет в восторге! Он считает свой амбар произведением искусства.

– А что если я на денек-другой уеду из Лоуэллы? Дядя Джордж ведь позволит мне провести у него на ферме конец недели. А я напишу его амбар. Смотри не проговорись, что это ему в подарок.

– Да уж постараюсь.

– К тому же разомну руку – я хочу в этом году серьезно поработать в Мэне. Ты меня отпустишь?

– Конечно. Думаю, что и отец не будет против. Сегодня же позвоню дяде Джорджу.

– Спасибо, мамочка. На ферме так хорошо, только бы братец Джон не очень мешал.

– Ну, на это плохая надежда. Он ведь от тебя ни на шаг. Придется потерпеть его общество.

– Несносный мальчишка. Кому хочешь отравит жизнь.

– Да ведь это ненадолго, не умрешь, – улыбнулась мать. – Тебе тоже было когда-то семь лет.

Брент просто не мог первые дни после школы оставаться в городе, ходить каждый день в бассейн, видеть все тех же ребят.

«Если с островом не получится, я до сентября сойду с ума, – думал Брент. – Утром – бассейн, потом весь день слоняешься без дела как неприкаянный, и так все лето. Нет, это невыносимо. Скорее бы в Мэн! Там море, леса, и так мало людей».

Вот уже три часа, как Брент приехал к дяде Джорджу, и Джон сразу же прилип к нему. Брент расположился с мольбертом вблизи амбара и начал смешивать краски, вглядываясь в желто-серый цвет его стен. Джон вертелся рядом, толкал под локоть, задавал глупые вопросы. А то вдруг надумал играть в салки: ударил по плечу да как закричит: «Чур, ты салка!»

Брент, в общем, неплохо относился к Джону, но ведь невозможно работать, когда все время дергают.

– Пойди к маме и спроси, скоро обед, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Мама нас сама позовет, – ответил Джон.

– Ты уверен? – рассеянно отозвался Брент. Кедровая дранка крыши в лучах солнца была теплого медового тона – как бы перенести его на холст?

– Идем на лужайку! – звал Джон. – Поохотимся на ужей!

– Нет, Джон, не могу. Я здесь должен закончить картину.

«Господи, да оставит он меня когда-нибудь в покое?» – подумал, теряя терпение Брент. Джон, как видно, тоже потерял терпение, он вырвал у Брента из руки кисть и помчался с ней вокруг амбара.

– Догоняй! – крикнул он.

Брент вскочил на ноги. Мольберт опрокинулся. «Вот негодник!» – возмутился Брент и бросился вдогонку. Обежав амбар, Джон нырнул в широкую дверь и залез по лестнице на сеновал. Брент кинулся следом.

Внутри амбара было жарко. Пахло сеном и конским навозом. Сквозь слуховые окна падали снопы солнечных лучей, в которых плавали крупные пылинки. Потревоженная курица с шумом спорхнула с насеста и спланировала на пол. Джон стоял на куче сена и размахивал над головой кистью.

– А ну-ка, поймай! – кричал он.

Брент полез за братом, тот спрыгнул с сена и исчез во тьме сеновала. За ним спрыгнул и Брент. Пол, на миг показавшийся надежным, вдруг ушел из-под ног. Падение, казалось, никогда не кончится. Очнулся он на бетонном полу доилки. Все его тело наполняла боль. Под потолком на одной петле болталась дверь люка, вторая петля – сломанная – торчала в сторону.

Смутно слышался рев Джона и отдаленный топот бегущих ног. Бренту показалось, что он не может дышать. «Ну же, старик, вдохни», – приказывал он себе. Но ничего не получалось. Как ни старался, грудная клетка не поднималась. «Я, наверное, сейчас синий, как баклажан», – вдруг подумалось Бренту, и он чуть не рассмеялся.

От боли потемнело в глазах, и в этот миг над ним склонилось лицо дяди Джорджа.

– Все в порядке, – тихо сказал он. – Лежи спокойно. Сейчас будешь дышать. Не напрягайся.

Сразу стало не так страшно. А тут еще получился первый мучительный вдох. Воздух как будто обжег, но скоро стало дышаться легче. Бетонный пол холодил, боль и хрипы в грудной клетке унялись.

– Молодцом, – сказал дядя Джордж. – Попробуй теперь, сможешь ли встать. Ты ведь вон откуда спикировал.

Брент подтянул ноги, согнув их в коленях. Попытался сесть. Но пронзила такая боль, что он закричал.

– Тогда лежи спокойно. Я вызову «скорую помощь». Раз такая боль, не надо вставать. Лежи и не двигайся. Я скоро вернусь.