Мэдлен Л`Англ - Камилла

– А о чем вы вообще разговариваете?

Я взяла свой стакан и хотела сделать еще глоток вермута. Но стакан был пуст. На дне оставалась только водичка от растаявшего льда. Я схлебнула ее, но она оказалась довольно противной на вкус. Меня слегка затошнило. Я на самом деле никогда и не беседовала с Жаком. Когда он у нас, я чаще всего делаю уроки в своей комнате. Иногда даже и не вхожу в гостиную.

– Ну, про школу, – сказала я. – А знаешь, у нас с Луизой на днях вышла в школе неприятность. Фрэнк – это Луизин брат, – он изучал Платона и вычитал для нас такую фразу: «Всякое учение, полученное под давлением, не удерживается в голове». Мы ее переписали, пришли в школу пораньше и прикрепили к классной доске. А когда мисс Сарджент ее увидела, то сказала: «Ясное дело, это не сделал бы никто другой, кроме Луизы Роуэн и Камиллы Дикинсон». И нам здорово влетело.

Но у отца не было желания переменить тему разговора. Он спросил:

– Ты, Роуз и Ниссен пьете чай вместе?

– Иногда, – ответила я.

Мне хотелось заткнуть уши. И для того, чтобы не слышать его вопросов, и потому, что в ушах у меня шумело, как бывает, когда едешь в метро.

– Иногда? – переспросил он. – А в другое время – как?

– Но он не так уж часто приходит, – сказала я.

– А мама обычно бывает дома, когда ты приходишь из школы?

Что значит «обычно»? Иногда бывает дома, а иногда прибегает домой за пять минут до того, как отцу вернуться с работы.

– Да, обычно дома, – ответила я.

«Господи, вели ему замолчать, – молилась я. – Пожалуйста».

Но он сказал:

– Давай перестанем ходить вокруг да около, Камилла. Ты уже достаточно взрослая, чтобы тебя можно было спросить прямо: Ниссен приходит повидаться с тобой или с Роуз?

– Я не знаю.

– Ты ведь не дурочка, Камилла. Ответь мне прямо.

– Мне надо в туалет, – сказала я. – И побыстрее. Меня сейчас вырвет.

Я отодвинула стул так резко, что он упал, промчалась между столиками к двери, на которой было написано «Леди», и успела как раз вовремя. Меня вырвало. Толстая тетенька в белом халате сидела на стуле и что-то вязала. Она отложила вязанье, подошла ко мне, приложила ладонь к моему лбу. Потом, когда меня перестало рвать, она взяла чистое полотенце, намочила его, обтерла мне лицо, дала прополоскать рот и смочила мой лоб одеколоном. Потом прижала мою голову к своей необъятной, точно надувная подушка, груди, повторяя ласково:

– Бедняжечка ты моя, бедняжечка.

Щека моя прижалась к верхней пуговице ее халата, она тихонько поглаживала своей широкой ладонью меня по спине, возле лопаток.

– Я пойду, – сказала я. – Папа, наверное, беспокоится. Мне уже лучше.

Я отняла голову от ее белоснежного халата, поглядела на нее, сказала «спасибо».

Лицо ее было густо покрыто белой пудрой, а из-под пудры просвечивала масса веснушек, точно полный звезд Млечный Путь.

– Подумать только, позволить ребенку пить спиртное, – сказала она. – Ты здесь с папой? Надо бы ему соображать получше. Ты уверена, что уже в порядке, деточка?

– Да, благодарю вас. Вы такая добрая.

Мне очень хотелось спросить, как ее зовут. Я бы с удовольствием повидалась с ней еще раз. Она была такая какая-то надежная, как скала, но я просто пожала ей руку и пошла в ресторанный зал. Я вернулась к своему столику. Папа был в большом волнении. Он сказал мне какие-то ласковые слова, расплатился по счету, и мы вышли из ресторана. Дождь перестал, но похолодало. Облака быстро двигались по небу, в них образовались разрывы. Тротуар почти успел просохнуть, кроме тех мест, где попадались неровности, и лужи там лежали этакими темными ночными тенями.

– Возьмем такси или тебе лучше пройтись по воздуху? – спросил папа.

– Давай пройдемся, – ответила я.

Ночной воздух приятно холодил мои пылающие щеки. В разрыве между облаков я увидела звездочку и загадала желание. Луиза думает, что это глупо – загадывать желание на звезду. Только она и сама загадывает. Мне нравится загадывать на звезду, я в это верю, хотя считаю дуростью бояться, если черный кот перейдет дорогу, или смотреть, с какой стороны у тебя новорожденный месяц.

– А ты знаешь, папа, что зимой бывают метеоритные дожди? Бывают Урсиды, Ориониды и Персиды. А еще Ариетиды и Андромедиды. Правда, красивые названия?

– Да, – отозвался он.

Но после этого молчал всю дорогу до самого дома. Он крепко держал меня за руку. И у него и у меня перчатки так и остались в карманах, несмотря на холодный ветер. Время от времени папа сжимал мои пальцы своей крепкой рукой.