Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)

Но Малышу не захотелось идти дальше – сердце у него билось слишком сильно. Они шли по таким трудным и опасным местам, что приходилось цепляться руками и ногами, чтобы не сорваться. А Карлсон, желая позабавить Малыша, нарочно выбирал дорогу потруднее.

– Я думаю, что настало время нам немножко повеселиться, – сказал Карлсон. – Я частенько гуляю по вечерам на крышах и люблю подшутить над людьми, живущими вот в этих мансардах.

– Как подшутить? – спросил Малыш.

– Над разными людьми по-разному. И я никогда не повторяю дважды одну и ту же шутку. Угадай, кто лучший в мире шутник?

Вдруг где-то поблизости раздался громкий плач грудного младенца. Малыш ещё раньше слышал, что кто-то плакал, но потом плач прекратился. Видимо, ребёнок на время успокоился, а сейчас снова принялся кричать. Крик доносился из ближайшей мансарды и звучал жалостно и одиноко.

– Бедная малютка! – сказал Малыш. – Может быть, у неё болит живот.

– Это мы сейчас выясним, – отозвался Карлсон.

Они поползли вдоль карниза, пока не добрались до окна мансарды. Карлсон поднял голову и осторожно заглянул в комнату.

– Чрезвычайно заброшенный младенец, – сказал он. – Ясное дело, отец с матерью где-то бегают.

Ребёнок прямо надрывался от плача.

– Спокойствие, только спокойствие! – Карлсон приподнялся над подоконником и громко произнёс: – Идёт Карлсон, который живёт на крыше, – лучшая в мире нянька.

Малышу не захотелось оставаться одному на крыше, и он тоже перелез через окно вслед за Карлсоном, со страхом думая о том, что будет, если вдруг появятся родители малютки.

Зато Карлсон был совершенно спокоен. Он подошёл к кроватке, в которой лежал ребёнок, и пощекотал его под подбородком своим толстеньким указательным пальцем.

– Плюти-плюти-плют! – сказал он шаловливо, затем, обернувшись к Малышу, объяснил: – Так всегда говорят грудным детям, когда они плачут.

Младенец от изумления на мгновение затих, но тут же разревелся с новой силой.

– Плюти-плюти-плют! – повторил Карлсон и добавил: – А ещё с детьми вот как делают…

Он взял ребёнка на руки и несколько раз энергично его встряхнул.

Должно быть, малютке это показалось забавным, потому что она вдруг слабо улыбнулась беззубой улыбкой. Карлсон был очень горд.

– Как легко развеселить крошку! – сказал он. – Лучшая в мире нянька – это…

Но закончить ему не удалось, так как ребёнок опять заплакал.

– Плюти-плюти-плют! – раздражённо прорычал Карлсон и стал ещё сильнее трясти девочку. – Слышишь, что я тебе говорю? Плюти-плюти-плют! Понятно?

Но девочка орала во всю глотку, и Малыш протянул к ней руки.

– Дай-ка я её возьму, – сказал он.

Малыш очень любил маленьких детей и много раз просил маму и папу подарить ему маленькую сестрёнку, раз уж они наотрез отказываются купить собаку.

Он взял из рук Карлсона кричащий свёрток и нежно прижал его к себе.

– Не плачь, маленькая! – сказал Малыш. – Ты ведь такая милая…

Девочка затихла, посмотрела на Малыша серьёзными блестящими глазами, затем снова улыбнулась своей беззубой улыбкой и что-то тихонько залепетала.

– Это мой плюти-плюти-плют подействовал, – произнёс Карлсон. – Плюти-плюти-плют всегда действует безотказно. Я тысячи раз проверял.

– Интересно, а как её зовут? – сказал Малыш и легонько провёл указательным пальцем по маленькой неясной щёчке ребёнка.

– Гюль-фия, – ответил Карлсон. – Маленьких девочек чаще всего зовут именно так.

Малыш никогда не слыхал, чтобы какую-нибудь девочку звали Гюль-фия, но он подумал, что уж кто-кто, а лучшая в мире нянька знает, как обычно называют таких малюток.

– Малышка Гюль-фия, мне кажется, что ты хочешь есть, – сказал Малыш, глядя, как ребёнок норовит схватить губами его указательный палец.

– Если Гюль-фия голодна, то вот здесь есть колбаса и картошка, – сказал Карлсон, заглянув в буфет. – Ни один младенец в мире не умрёт с голоду, пока у Карлсона не переведутся колбаса и картошка.

Но Малыш сомневался, что Гюль-фия станет есть колбасу и картошку.

– Таких маленьких детей кормят, по-моему, молоком, – возразил он.

– Значит, ты думаешь, лучшая в мире нянька не знает, что детям дают и чего не дают? – возмутился Карлсон. – Но если ты так настаиваешь, я могу слетать за коровой… – Тут Карлсон недовольно взглянул на окно и добавил: – Хотя трудно будет протащить корову через такое маленькое окошко.