Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9

Пауки героически хрипели и пытались дотянуться лапками до Мордевольта. Сен впал в уныние, оттуда, не задерживаясь, — в отчаяние, после чего решил перейти от доводов разума к доводам сердца.

— На вашей совести, — сказал он как можно плаксивее, — будет жизнь невинного ребенка.

— Не будет, — сказал профессор, разматывая моток проволоки. — Ты окажешься рядом со мной, в центре главного защитного контура.

— А если они его пробьют?

— Тогда жизнь невинного ребенка будет на их совести.

Мальчик понял, что даже на доводы сердца Уинстон Мордевольт сможет привести контрдоводы разума.

— Да ты не переживай, — взявшийся за старое Враг Волшебников заговорщицки подмигнул. — Побудешь тут, освоишься, станешь моим ассистентом. В крайнем случае, убежим в Австралию.

«Должно же быть у него слабое место! — Сен попытался нащупать крюк, но подлетевшая Рука погрозила черным пальцем. — Что может заставить его передумать? Или кто? Вот если бы у Мордевольта был друг, пришел бы он к нему и сказал: „Мордевольт! Как друга прошу!..“ Когда вырасту, обязательно стану другом Мордевольта. Или какого-нибудь другого террориста».

Черная Рука вернулась к хозяину, и тот намотал на ее указательный палец несколько витков проволоки.Сен потряс головой: «Что-то я начал заговариваться. То есть задумываться. Хотя нет, задумываться я давно начал, а теперь я... замысливаюсь? Заразмышлевываюсь? Заумозаключаюсь? Стоп. О Мордевольте. Друга у него нет. И подруги у него нет».

Мальчик в задумчивости принялся раскачиваться на воротнике. Рука снова погрозила ему пальцем, на который теперь была намотана проволока.

«Совсем как обручальное колечко, — подумал Сен. — Колечко! То есть подруга! То есть свадьба! Как я мог забыть о Канарейке... о мисс Сьюзан! Вот сейчас напомню профессору об их романе...»

Висячий парламентер открыл рот... и тут же закрыл. Чтобы поднять в разговоре с Мордевольтом такую щекотливую тему, ему тоже пришлось бы сначала вырасти. Обсуждать со взрослым человеком, преподавателем, его личную жизнь? Это невозможно! Да он скорее согласится провисеть здесь все каникулы, чем заявить что-нибудь вроде: «А я все про вас с МакКанарейкл знаю!» или спросить: «Так когда у вас свадьба с мисс Сьюзан?».

«Как бы это поделикатней сказать, — мучительно думал он, — как-нибудь так тонко намекнуть...»

— Жениться вам надо, профессор, — сказал он и зажмурился.

Пробыв некоторое время в полной тишине и темноте, мальчик приоткрыл глаза и отметил, что только левый уголок рта Мордевольта улыбается зловеще, зато правый — растерянно.

— В каком смысле «жениться»? — спросил профессор-террорист, сжимая в руках остроконечную боевую часть какого-то устройства для защиты фундаментальных изысканий. — На ком жениться?

«Давай, Аесли, — подбодрил себя Сен. — Сказав "А", скажи и „Ага“».

Но «Ага» он говорить на всякий случай не стал, а набрал побольше воздуха и выпалил:

— На мисс Сьюзан, на ком же еще!

— Что за глупости! — рассердился Мордевольт. — Почему это я должен жениться на мисс Сьюзан? Ты знаешь хотя бы одну причину?

Причину Сен знал. Но назвать эту причину... «Как же трудно! Может, сказать, что я пошутил? Ой, нет, это еще хуже...»

— Потому что она вас любит! — закричал он[ 90].

Если бы Аесли не висел на крючке для шляп, он обязательно провалился бы сквозь землю. Прямо с четвертого этажа. Только бы оказаться подальше от профессора, которого он бесцеремонно поставил в чрезвычайно неловкое положение.

«Да, чего уж там, — обречено решил Сен. — Сказал „Ага“, говори уже и остальные междометия».

— Ну... ох... уф... однако... Неужели вам не надоело приходить в пустой холодный дом, самому готовить, самому есть... самому себе штопать носки?

— Не думаю, — буркнул ВВ, — что Сью... то есть профессор МакКанарейкл будет штопать мне носки.

— Да не в этом дело! У вас появится человек, который будет выслушивать вас, принимать близко к сердцу все ваши проблемы.

Профессор Мордевольт покосился на Черную Руку. Та сделала странное движение — видимо, пожала плечами. Аесли представил мисс Сьюзан, которая терпеливо сидит и принимает близко к сердцу рассказ Уинстона о новом эксперименте. Картинка получилась неубедительной.

— А дети! — в отчаянии Сен перешел все мыслимые нормы этикета. — У вас будет много детей! Как бы вы хотели назвать старшего сына?

— Много? — почесал бровь Мордевольт. — Много не нужно. Достаточно трех-четырех. Сына можно назвать... нет, лучше дочку... Что за чушь ты несешь?