Лидия Острецова - Мой Акбар

Совсем иначе проходило детство Акбара.

Акбар сопровождал меня повсюду. Он гулял со мной и с Таней по два часа в любую погоду, ежедневно. Вот он, полуторамесячный, жалобно поскуливая, бежит за нами в метель по снегу, — это мы идём в гости. Вот он, двухмесячный щенок, показывает в клубе, среди множества людей и собак, как он научился садиться по команде.

После всего этого чем его можно было удивить?

Прошло три года — и уже Акбар водил Таню в школу, неся в зубах её ученический портфель. Акбар же приходил за Таней и после уроков, ждал её у гардероба; все к этому привыкли, и даже директор школы, старый строгий человек, негласно разрешал такое беззаконие.

А вот Арто вывели на прогулку только весной, ярким весёлым днём, и щенок впервые увидел, как велик мир. И не успел он к нему как следует присмотреться — вдруг из соседнего переулка вышла рота солдат, грянула музыка, запели песню, и бедному Арто мир показался ужасным. Травма от пережитого была так сильна, что щенка долгое время после этого приходилось чуть ли не силой тащить из дома.

Он ходил по улицам, вздрагивая и озираясь, словно ожидал нападения.

Когда к нему подходили, он пятился, а стоило повернуться спиной, готов был вцепиться. Он боялся всего — людей, собак, уличного шума.

Так, казалось бы жалея и оберегая щенка, хозяева нанесли ему непоправимый вред: Арто никогда уже не смог стать полноценной служебной собакой.

Что касается Акбара, то он не боялся «ни бога, ни чёрта», рано пошёл в школу и вполне успешно проходил курс общей дрессировки.

Он обучался в трудных условиях: в то время в Ленинграде началась эпидемия бешенства и все дрессировочные площадки были закрыты. Нам разрешили дрессировать небольшую группу молодых собак в помещении клуба. Там вместо лестницы пришлось использовать стремянку, ставя её на стол; бревно, положенное на спинки двух стульев, служило бумом и так далее.

Всё это, разумеется, очень усложняло работу, но всё-таки собаки учились неплохо.

У нас собралось разнопородное, но весьма достойное общество, в большинстве своём будущие знаменитости и чемпионы: восточно-европейские овчарки Корсар и Гера, шотландская овчарка (колли) Ларстен, доберман-пинчер Джек, эрдельтерьер Былинка-Дота…

Собаки какой породы легче дрессируются?

Меня часто спрашивают об этом, но поверьте мне, что сама постановка вопроса наивна и неверна.

Вот что пишет знаменитый охотник за тиграми Джим Корбет в удивительной книге «Кумаонские людоеды» о своем спаниеле: «Ему было три месяца, и купил я его за 15 рупий. Теперь ему 13 лет, и всего золота Индии не хватит, чтобы купить его у меня. Мы назвали его Робином в память верной старой колли, спасшей жизнь моего младшего брата (ему тогда было четыре года) и мою (мне было шесть лет) от нападения разъярённой медведицы».

Если уж говорить о колли, не могу не вспомнить и о знаменитом Дике. Вот письмо, полученное вскоре после окончания войны его хозяйкой:

«"Дик", зачисленный в армию осенью 1941 года, быстро и отлично дрессировался на разные службы, легко перенёс блокаду, длительное пребывание под постоянным огнём врага на переднем крае обороны. В 1943 году, в месячный срок, обучен минно-розыскной службе, на которой дал блестящие результаты. Он разыскивал мины, нередко самой сложной установки, лучше всех других собак разных пород.