Ольга Малинина - Город твоих снов

Все с большим удивлением на нее взглянули – она, при всем своем нежном обращении к людям, теперь говорила, как Сандра, резко и конкретно.

Тем временем, запутанные лабиринтом небольших островков, два злых «велогонщика» энергично нажимали на педали катамарана, борясь с водной стихией, безразличной к их ситуации.

– Я что-то не слышу никаких сирен, – пробубнил Слава.

– Слава богу! – театрально вздохнула Сандра. – Иначе они бы заманили тебя к себе, а потом задушили б в своих объятьях.

– Ты о чем?! – не понял он. – Кто это они?

– Сирены, дурень! – рассмеялась Сандра. – Ты не знаешь, что сирены очаровывают путешественников своим божественным пением?!

Слава уже готов был окончательно удостовериться в сумасшествии своей спутницы и наговорить ей всяких грубостей. Он даже хотел сказать, что у него нет никакого желания поддерживать беседу. Но в тот момент, когда Слава набрал в легкие воздух, чтобы как следует поругаться, Сандра вдруг перестала крутить педали. Она поднялась с сидения, подняла руки и тут же опустила. Слава не мог промолвить ни слова. Вероятно, это был предел всех безумных решений Сандры. Она начала петь:

– Сандра, хватит! – возмутился Слава. – Уже совсем темнеет. И нас уже давно ждут.

Но она не отвечала его рассудительному голосу и продолжала петь:

К тебе обращена дорога Сциллы...

– Сандра, ты заболела?!

– Послушай, если ты сейчас не сядешь, я тебя ударю, – попытался он ее напугать. А Сандра, словно не слыша его слов, все так же напевала мелодию песни, и, казалось, ничто не помешает ей эту песню допеть. И Слава, обозвав ее нечеловеческим словом, махнул рукой и продолжил в одиночку тащить катамаран по безмятежной водной глади.

Ее тихий и ровный голос умолк, и она, сияя от увиденного розово-апельсинового заката, села на место. Слава разочарованно покачал головой, и Сандра тут же обратилась к нему с улыбкой:

– Ты что-то говорил? Извини, я не расслышала.

– Знаешь, – ироничным тоном проговорил он, – сирены из тебя не получится, да и песня у тебя дурацкая.

Сандра лишь улыбнулась в ответ – уже не раз она испытывала по отношению к себе такое пренебрежительное отношение.

Они больше не стали разговаривать, но каждый думал о другом. И все же сейчас, когда понемногу стали видны берега Зеленого острова, они оба вернулись к той прежней отчужденности. Ведь до этой чудесной и запутанной прогулки по воде они даже не подозревали друг о друге. А, впрочем, и теперь вряд ли что изменилось. Они только познакомились... И еще: они теперь знали, как выглядит остров с таинственным названием «Лунка».

Если бы кто-нибудь в эти мгновения мог видеть обоих сестер одновременно, то, наверняка, этот всевидящий кто-то решил бы, что Сандра стала Дашей, а Даша – Сандрой.

В самом деле, их обеих будто подменили. Сандра была спокойна и романтична; по вечерней и особенно нежной реке она молча плыла с красивым, хотя и злым в тот момент, парнем. А Даша казалась предводительницей флотилий. Она, насколько позволила ее убедительность, все-таки уговорила старого пьяницу-сторожа обыскать на катере ближайшие водные пространства. И через пять минут Слава с почти онемевшими мышцами ног, но все-таки с необычайным восторгом кричал:

– Эй, люди на катере! Помогите! Спасите нас, пожалуйста!

Моторная лодка осторожно сбавила скорость в трех метрах от их катамарана.

– О, здорово! – воскликнула Сандра, увидев знакомые силуэты. – Это за мной.

Слава испуганно и растерянно проследил, как она нырнула в реку и подплыла к катеру, на котором ее встретили встревоженные и строгие голоса. Антон с Сергеем помогли ей забраться на борт. Петр Александрович пробасил краткий упрек. Даша с неземной радостью обняла сестру, поцеловав ее в обе щеки.

– А как же я?! – будто в пустоту вскрикнул Слава. – Между прочим, катамаран брал не я, а она.

Сандра рассмеялась и тут же встретила целый ряд удивленных взглядов, которые хотели знать лишь одно: кто этот парень, который так упорно им что-то кричит.

– Его зовут Слава, – сказала Сандра. – Мы попали в самое течение и не могли никак с ним справиться, а когда справились, то поняли, что все гораздо хуже, так как мы заблудились... И устали...