Ольга Малинина - Кукла Даша

"3 НОЯБРЯ.

Вот он – мой дневник. Чушь какая-то. Почему все не так, как я хочу? Неужели я слишком многого прошу?

Я нравлюсь Стасу, он мне как брат. Сегодня он поцеловал меня и сказал, что всегда будет оберегать меня. Глупо. Лучше бы сам поберегся. Ладно, хочу спать."

На утро Даша перечитала первую страницу своего дневника и снова спрятала его в недоступное для чужих глаз место. Обычные утренние походы в кухню сегодня были заменены продолжением сна. Она проспала дольше, чем когда-либо. Когда-то, совсем не давно, Даша ненавидела тратить время на сон, а теперь сны для нее становились лучшим событием.

Так половину выходного дня она провела в своей комнате, в которую изредка заглядывала Марина Васильевна, чтобы нежно поцеловать дочь и заботливой рукой провести по ее пушистым волосам, разметавшимся на подушке.

Приближался день, когда всему классу будет необходимо присутствовать на вечере поэзии и воодушевленно мучить свою память, рассказывая стихотворения. Нина Кирилловна напоминала об этом каждый урок, причем казалось, что она сама ждала от этого дня с каким-то преподавательским трепетом, будто должно было произойти нечто такое, что заставило бы окунуться ее учеников в незабываемую стихию литературы.

Даша выучила «И скучно, и грустно...» и отрывок из «Демона». Она не сразу полюбила Лермонтова. Печорин был ей не понятен, оттого она думала, что этот герой всего лишь избалованный гордец, к тому же слишком ветреный, чтобы любить по-настоящему... Примерно так Даша описала его в своем сочинении, которое называлось цитатой-репликой героя: «Я глупо создан...». Но теперь Даша с упоением читала стихи Лермонтова, забыв о разбросанных бусинках, из которых должна была получиться разноцветная фенечка, обещанная Кристинке.

Каждый день она находила что-то новое то в размышлениях о Печорине, то читая «Странного человека». И во всем этом было нестерпимое желание доказать, что она может быть лучше той неземной Тани. Ведь перед Дашей, которая стала из доброй и послушной дочери превращаться в равнодушную красавицу, были распахнуты все окна, и Сережа даже представить не сможет, как сонная бабочка полетит прямо на огонь.

Выпал первый снег. Маленькие детишки в цветастых шапчонках и молочно-розовыми щечками прыгали по неглубоким сугробам, сказочным образом появившихся всего лишь за одну ночь. Даша сидела скамейке, которая отличалась крайним удобством: спинка у нее волнообразно повторяла контуры тела сидящего. Даша сидела, словно погруженная в колыбель. Вскоре к ней незаметно присоединились маленький мальчик лет пяти со своей молодой мамой с лицом необычайно нежной белизны. Мальчик оказался на редкость любознательным и непрестанно задавал вопросы, на которые мать, ласково улыбаясь, отвечала как-то просто и поучительно. Даша наблюдала, как ребенок постепенно начинал скучать, а потом незамедлительно появлялись те капризы, от которых у мам возникает желание пойти домой и уложить дитя спать.

– Мамочка, ну скажи, почему снег так блестит? – умоляюще спрашивал мальчик.

– Димусик, потому, что он белый и чистый – спокойно ответила мать.

– А почему тогда земля не такая? – по-детски провоцировал он на более точный ответ.

– Все, сынок, домой пойдем. Сейчас мороженое будем есть.

– Я не хочу есть твое теплое мороженое, съешь сама, а я поем снег.

Даше стало смешно глядеть на это милое разногласие, и она решила рассказать мальчику всю правду, которую взрослые скрывают от детей, и детям самим приходится все узнавать. Обратившись к мальчику, она сказала:

– Ты когда-нибудь видел на небе звездочки?

Маленький Дима недоуменно взглянул на нее и не по-детски ответил:

– Конечно.

– Хорошо, теперь знай, что снег, – это слезы крохотных звездочек, поэтому снег нельзя кушать, иначе будешь плакать всегда. Тебя спросят, как зовут, а ты у-у-у... – так и ничего не скажешь.

Мама благодарно посмотрела на свою спасительницу, а сын мгновенно забыл обо всем на свете, кроме этой умной всезнающей девочки, которая рассказала ему про снег. И все же Димочка стал еще сильнее интересоваться:

– А откуда ты это знаешь?

– Я сама совсем недавно ела снег, и вот теперь иногда плачу. Но я уже большая, поэтому плачу незаметно, а ты маленький.

– Нет, я тоже большой и буду плакать незаметно – уверенно произнес мальчик.

Тут в диалог вмешалась мама, с умилением наблюдавшая за сыном.