Ирина Бабич - Как львы между собой сговорились

Эту историю я услыхала за кулисами цирка, в том длинном светлом помещении, на дверях которого написано: «Осторожно — хищные звери! Вход строго воспрещён».

Мы сидели в самом конце этого помещения, на перевёрнутом ящике — укротитель Владимир Блискавичный и я. Перед нами тянулся неширокий коридор из клеток. В каждой клетке — лев. Проходить по этому коридору можно было только по самой середине: львы умеют удивительно быстро и бесшумно высовывать из клеток свои тяжёлые лапы с растопыренными чёрными когтями…

Так вот, мы сидели на перевёрнутом ящике, и Володя негромко рассказывал мне о своих «артистах»:

— Вот Норд. Очень способный — любое задание легко понимает. Но свирепый. Ему доверять нельзя — может ударить исподтишка.

А это Патрик. Добродушное животное, даже не верится, что лев. Зато ленивый, как тюфяк. Работать с ним — горькая мука: всё время норовит улечься и вздремнуть.

Грозный. Знаете, тот, что ходит по канату. Ужасный лакомка. И задира. Чуть отвернёшься — он одного льва куснёт, другого лапой трахнет, на третьего зарычит. Животные начинают нервничать, даже драться. А Грозный заберётся на тумбу и сидит паинькой: дескать, я тут ни при чём, это они сами скандалят.

Ингуш. Ну, этот почище Норда будет, когда подрастёт, а пока ещё молодой…

В это время рядом с нами кто-то шумно вздохнул: «Ф-фух!» Володя сразу замолчал, заулыбался, протянул руку к ближней клетке. К решётке прижалась огромная тёмногривая голова. Володя запустил руку в жёлто-коричневые космы, а голова потёрлась об эту руку и снова вздохула: «Ф-фух!»

— Это Дьявол, — ласково сказал Володя. — Видите, напрашивается, чтобы о нём рассказали. У вас есть время?

Конечно же, времени у меня было сколько угодно.

Львёнок родился в зоопарке — не на воле, не в джунглях. Почему же он рос таким злым? Видно, это было у него в характере. Его братец и сестрица на площадке молодняка весело играли с волчатами, лисами, медвежатами и маленьким ягуаром. А этот львёнок забился в угол, ни с кем не играл и юннатку Люду так цапнул за палец, что пришлось кусаку немедленно забрать от других малышей.

Был он крупный, более тёмной масти, чем остальные львята, с сумрачными зелёными глазами. Тётя Феня, служащая львятника, называла его «форменным дьяволом», потому что убрать его клетку было очень трудно: гибкий и быстрый, он бесшумно нападал из своего угла и с каждым днём становился всё свирепее.

Так кличка Дьявол за ним и осталась.

Дьявол лежал в своей клетке, растянувшись как раз на том месте, где солнце образовало на полу тёплый и светлый коврик. Он уже превратился в крупного и могучего зверя. Только грива была ещё маленькой.

Лев грелся на весеннем солнце. Он знал, что скоро долетит до его чутких ноздрей аппетитный запах свежего мяса и люди подсунут под решётку сочные красные куски. Людей Дьявол не любил. При виде их он весь подбирался, сжимался в тугой комок, как будто готовясь к прыжку, бил хвостом по бокам, а из горла вырывалось грозное клокотание. Он никого из людей не выделял, никого не признавал — ни звериного доктора, который однажды вытащил занозу из его лапы, ни заведующую львятником, которая долго пыталась приручить его и ласково разговаривала с ним, ни даже тётю Феню, которая приносила ему мясо и убирала его клетку. Он был уверен: люди — его враги. Он не понимал, почему так ненавидит их, — ведь они не сделали ему ничего дурного. Впрочем, львы не рассуждают…

Вот Дьявол почуял вкусный запах обеда и медленно повернул голову. Но вместо тёти Фени он увидел заведующую львятником и ещё какого-то человека, который смотрел на него с восхищением.

— Ого, какой красавец! — сказал человек. — Как раз такой мне и нужен. Ну-ка, давайте, я сам подсуну ему мясо для первого знакомства.

Человек взял из миски, стоявшей на земле, большой кусок мяса с белой сахарной костью, насадил его на острую железную палку и осторожно подсунул под решётку.

Тр-рах! Палка, вырвавшись из рук незнакомца, полетела в сторону: это Дьявол стукнул по ней лапой. Глаза его горели зелёным огнём, белые острые клыки были обнажены.

— Отличный экземпляр, — радостно сказал человек. — Не запуганный, сильный, ловкий.

Впервые на Дьявола не накричали за хулиганский поступок. Это было удивительно…