Борис Никольский - Солдатская школа [Рассказы]

Наконец все препятствия позади. Теперь своё слово скажет стрелка часов, потому что танкист должен не только преодолеть все препятствия, но и сделать это быстро, стремительно.

Днём и ночью гудят на танкодроме танки, днём и ночью учатся танкисты водить боевые машины, чтобы стать отличными мастерами своего дела.

Мы сидели вдвоём с художником и рассматривали рисунки к этой книжке.

— А почему бы, — неожиданно сказал художник, — вам не написать ещё и о моряках?

— И о ракетчиках, не так ли? — сказал я.

— Да, конечно, и о ракетчиках…

— И о лётчиках, и о сапёрах, и о пограничниках… — добавил я.

И тут художник понял, куда я клоню, и засмеялся.

— Ну, не обо всех сразу… — сказал он.

— Нет, — сказал я. — Военных профессий очень много, и все они интересны и важны, но если бы я решил рассказать о каждой из них, эта книжка никогда бы не кончилась. Со временем ребята подрастут и тогда сами откроют для себя многие военные профессии, сами станут солдатами или офицерами, сами научатся летать на самолётах, управлять боевыми кораблями и запускать ракеты…

— И всё-таки…

Но художник не успел договорить, потому что как раз в этот момент зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Есть интересное предложение, — сказала трубка знакомым басом. — Не хотите ли вы отправиться в армию к связистам?

— Нет, нет, — сказал я.

Но трубка меня не слушала.

— Поживёте там, познакомитесь с солдатами, поработаете… Люди там интересные. А?

— Да знаете, у меня другие планы… — начал было я и замолчал.

Я замолчал, потому что вспомнил, как сам когда-то начинал службу в армии связистом. Вспомнил, как расстраивались мы сначала, что попали в войска связи, — ведь связисты не стреляют из пушек, не водят грозные боевые машины, не ловят шпионов и нарушителей. И о том, как гордились мы потом своей профессией, тоже вспомнил. Потому что без связи и командиры сейчас не смогут командовать своими войсками, и самолёты не поднимутся с аэродромов, и ракеты не оторвутся от земли. Вот какие важные люди — связисты!

Я вспомнил всё это и ещё не очень уверенно сказал в трубку:

— Хорошо… Наверно, я поеду… Да, да… Что говорю? Говорю, что поеду.

А когда я положил трубку, художник засмеялся и сказал:

— Значит, продолжение всё-таки следует?

— Пожалуй, что так, — сказал я. — Продолжение следует.