Лев Кузьмин - Четверо в тельняшках

Все захохотали, а матросские внучата-карапузики разбежались, как цыплята, по зелёной лужайке, облепили качели.

Тётеньки-дворники, и те попробовали, качнулись. Качнулись, одобрили:

— Гоже! Для такого хорошего дела одной лужайки и двух деревьев нам не жаль.

Шурка тоже накачался всласть. А когда малыши зашумели: «Хватит! Хватит! Слезай!» — побежал разыскивать в толпе своих. Но сразу не нашёл, а столкнулся с Микой и Никой.

Они плелись к Синему морю со своими лотками-ящиками.

— Что, братцы-дельцы, много наторговали?

Мика с Никой печально повесили головы:

— Да какая теперь торговля! Глаза бы не смотрели… Вот пойдём и утопим все камешки. Зря мы их тащили из Даль-городка.

— А вот и не зря! Хотите, докажу, что не зря?

— Пхе! Как ты докажешь? Теперь-то известно, что камешки никуда не годятся.

— А вот и годятся! Смотрите-ка — Шурка принялся раскладывать камешки вдоль Цветочного берега. Он раскладывал их то цепочкой, то вразбежку, то маленькими кучками по два, по три, а то и по пять штук сразу.

Шурку окружил народ.

— Гляньте! Гляньте! У Цветочного моря и волны как настоящие, а берег стал как взаправдашний — в гладких камешках. Откуда они взялись? Недавно их не было.

— Это мы принесли! Вот, в ящиках, на собственных шеях! — похвастались Мика с Никой и просияли.

— Бесплатно принесли? — не поверили горожане. — Выходит, что бесплатно!

— Значит, вы тоже молодцы?

— Значит, мы тоже молодцы! — совсем развеселились братья. — Выходит, и нам «гузе» полагается.

Теперь, глядя на них, никто бы и подумать не смог, что это прежние Мика с Никой: братья пристроились к тем, кто отплясывал меж двух морей, и сами начали взбрыкивать, словно козлики.

А на них уставилась Розовая Дама. Она явилась позже всех, потому что натягивала новые сапожки. На улицу без новых сапожек Дама не выскочила бы, случись хоть настоящее землетрясение, хоть наводнение, хоть пожар.

Она пришла, уселась на причальную тумбу так, чтобы сапожки были повыше, и заметила Мику с Никой. И чуть не упала с тумбы. Такими весёлыми она увидела своих детей в первый раз.

— Подвох! — не поверила собственным глазам Дама. — Подвох, подвох, подвох!

Она хотела остановить Мику с Никой, да подумала, что сапожки запылятся, а их ещё никто не видел, и осталась на тумбе.

Но самое интересное случилось после пляса. Когда улеглась пыль, поднятая клёшами, шлёпанцами и босыми пятками, когда музыканты начали протирать мокрые мундштуки труб, на другую тумбу влез Яша Капитан.

— Граждане синеморцы! Начинается срочное заседание.

Все посмотрели, на что бы присесть, но, так как сесть было не на что, стали заседать стоя.

— Дорогие, почтенные граждане! — сказал Капитан. — За то, что у нас теперь не одно, а целых два моря, мы должны гостей наградить.

— Да, должны! Непременно должны! — хором согласились почтенные граждане.

— За качели должны! За лужайку должны! — подхватили малыши-карапузики.

— Тогда голосуем, — крикнул Яша Капитан. — Кто согласен, поднимите руку!

Каждый поднял руку.

— Прекрасно! — улыбнулся Капитан. — А теперь голосуйте, кто против. Есть кто-нибудь?

— Есть! — выкрикнула Дама, хотела поднять обе руки, но чуть не упала с тумбы, на которой сидела.

Публика засмеялась, Дама упрямо повторила:

— Я все равно против.

— Почему?

— Да потому, что не вижу, какая от Цветочного моря польза. Его что, можно надевать на ноги, да? Как, например, вот эти сапоги, да?

Она хотела еще что-то сказать, но все зашумели:

— Хватит, хватит! При чем тут сапоги?

И Розовая Дама обиженно отвернулась, а Яша Капитан опять крикнул:

— Ну, если награждать, то будем награждать. Только чем?

И тут все примолкли, всезадумались. Все стояли, чесали затылки, тихонько переговаривались:

— Чем? Чем? Ну чем?

И, наверное, так шептались бы, чемкали целый час, да всех выручили малыши. Они крикнули:

— Надо выдать гостям тельняшки! Это лучшая награда в мире! О тельняшке мечтает каждый человек!

Горожане перестали раздумывать, снова грянули хором:

— Выдать гостям тельняшки! Настоящие, полосатые, морские!

И бухнул оркестр.

И Яша Капитан гаркнул: