Кирилл Багров - Страху вопреки

Никто не оценил пламенной речи по достоинству, и восторженными криками комната не наполнилась… Лишь Игорь предложил Косте немного поумерить свое красноречие.

— Так можно же ей позвонить и все узнать, — Илья был рад так просто нашедшемуся решению проблемы.

— Гениально, — Костя был сегодня явно в ударе. — Давайте же друзья воспользуемся этим достижением прогресса и человеческого гения.

Ребята прошли в комнату Ильи и Костя взялся за трубку телефона.

— Алло, Марго? Привет, — после некоторого молчания поздоровался с трубкой Костя. — Мы так скучаем без тебя, мон шер. На тренировке я не находил себе места, выискивая глазами меж деревьев вашу одинокую фигуру. Но вы так и не пришли, и я в печали, — пауза. — О боже мой, как он посмел, ничтожный, — и снова пауза. — Да, мир жесток, но жеще всех — мирок коварных гувернантов. У них болезнь такая — вредить своим питомцам, — добавил он, немного помолчав. — Как ты могла подумать, я не смеюсь, но более того я плачу. В душе. Не веришь? — пауза. — Что ж, будем ждать мгновения, когда направить сможешь ты стопы свои к трамваю, и мы, собравшись снова, возрадуемся единению. Засим прощаюсь с вами, — и помедлив, он положил трубку на свое место. Костя оглянулся на друзей, внимательно слушавших половину разговора и тщетно старавшихся понять, что же во второй половине, на том конце провода. — Ребята, я в печали. Похоже мы надолго лишились общества нашей Марго.

— Не томи, Горацио, — попробовал поддержать игру Игорь, — сказать, иль не сказать — не твой вопрос. Выкладывай, что Рита тебе сказала.

— Все безнадежно запущенно, — уже серьезнее сказал Костя. — На нее насели учителя по математике, литературе, физике и еще каким-то предметам, я всех не запомнил. Говорят, если она в ближайшее время не исправит свое отношение к учебе, то в четверти можно ей не надеяться на хорошие оценки. И тогда, как вы сами понимаете, расстроенная родительница запрет дочь в темнице квартиры, и увидит наша Марго Яхрому разве что только по телевизору.

— Серьезно, — коротко, но емко подвел черту под рассказом друга Илья. Для него такие проблемы тоже бывали знакомы. Что ж поделаешь, коль он не Эйнштейн.

— Это еще серьезнее, чем ты думаешь, — развивал мысль Костя. — Вчера ты, сегодня Рита. Если в нашей команде будут с такой скоростью отсеиваться люди, то боюсь, на соревнования поедет только Валерий Игоревич.

— Но она же не будет до самой поездки чахнуть за уроками, — предположил Илья. — Просто потом нагонит упущенное на тренировках.

— И опять запустит учебу, — монотонным голосом, продолжающим фразу друга, добавил Костя.

— Не запустит, если мы ей поможем, — послышался тихий неуверенный голос.

— Катя, ты гений. Ударим дружно по бескультурью и необразованности и пойдем просвещать нашу темную подругу. Предлагаю начать прямо сейчас.

Предложение было обсуждено и одобрено, после чего шумная ватага с грохотом спустилась по лестнице, перепугав двух дворовых котов, мирно дремавших под лестницей, и одну боевую старушку, которая долго еще кричала что-то вслед быстро удаляющимся спинам.

День для Риты выдался не из приятных. Проснувшись утром и в полудреме пробравшись к кухне, она начала с того, что разбила свою любимую чашку. Просто решила налить себе чай, взяла чайник и одновременно смахнула ее. С грустью посмотрев на керамические останки, она отметила, что в этом есть один только плюс: сон как рукой сняло.

Вот с такого на первый взгляд незначительного события и понеслись беды. В школе на первом же уроке объявили результаты контрольной, которые Риту нисколько не обрадовали. Плюс ко всему во всеуслышание перед классом Анна Леопольдовна — очень-очень строгая учительница физики, после оглашения оценок заострила всеобщее внимание именно на ней, Рите. Она долго и нудно отчитывала ученицу за прохладное отношение к школе, за скатившуюся до слабых троек успеваемость. Зачем-то обратила внимание на синюю челку и малиновые ботинки, после чего Рита без колебаний решила ходить в школу только в таком виде. Проще говоря, Анну Леопольдовну и Риту роднило одно общее чувство — взаимная неприязнь.

А потом все учителя как с цепи сорвались — на математике, литературе и истории они настойчиво советовали девочке вспомнить о школе и взяться за голову. Конечно, не просто так преподавательский состав школы вдруг ополчились на Риту, тому была причина и веская: увлекшись новой идеей о сноуборде, про учебу она совершенно забыла. А школа этого не терпит. И посыпались тройки в дневник не слишком прилежной ученицы.