Яков Тайц - Находка

— Тётенька, у меня другого нету.

— Девочка, но ведь ты уже большая. У нас без билета только до пяти лет.

— Что вы, мне уже скоро восемь!

— Я вижу, —сказала тётя. — Отойди в стороночку!

— Тётенька, а вы подумайте, что я маленькая. Мне надо брата догнать, а деньги я забыла. А у меня дома своих восемь рублей тридцать копеек.

— Ну ладно, — улыбнулась тётя в красной фуражке, — я подумаю, будто ты маленькая. Иди!

И Таня прошла мимо серебряной загородки. Потом она подошла к лестнице, скок на бегущую ступеньку, потом скок со ступеньки и пошла по мраморному полу.

А кругом всё так красиво, всё блестит, взад и вперёд снуют люди… Таня стоит на платформе и думает: «Неужели здесь раньше стояли койки? И на них лежали мамы с детьми и бабушки? И мы с Лёшей! А наверху была тёмная Москва! Неужели это на самом деле было, как Лёша рассказывал?»

Таня поёжилась. Об этом даже думать и то страшно было. А сейчас здесь так светло, весело, хорошо…

— Отойдите от края!

Подкатил голубой поезд. Двери открылись. Таня шагнула в вагон. Двери закрылись.

— Готов!

Поезд помчался. Как быстро он шёл — быстрей всего на свете! Таня спросила:

— А на этом метро можно до Киевской?

— Нет, девочка, надо пересадку.

О, это даже лучше! Лишний раз на эскалаторе прокатиться.

Вот и станция. Эта ещё красивей, чем та. Тане очень хочется всё разглядеть — все фигуры, и узорные стены, и картины, но некогда. Надо скорее догонять Лёшу.

И Таня опять скок на лестницу, скок с лестницы, и вот снова поезд — не голубой, а шоколадный.

«Ту-у!..» — гудит машинист, и длинные светлые вагоны мчатся по подземным коридорам, сворачивая немножко то вправо, то влево. Маленькие фонарики за окном в туннеле так и мелькают, так и мелькают…

Вдруг что-то словно ударило в глаза. Таня зажмурилась. Потом открыла глаза. В вагоне стало ослепительно светло. Солнце так и хлынуло во все окна! Таня испугалась: как же это метро выскочило наружу?

Но никто не испугался. Поезд шёл по мосту. Внизу была Москва-река. Солнце купалось в ней. Под мостом проходил белый пароход, над ним полоскался флаг с буквами «М. В.».

Кто-то сказал:

— Канал Москва — Волга.

Люди на пароходе махали Тане руками, и Таня махала им в ответ.

По тут поезд снова нырнул в туннель. В вагоне опять настал вечер. А Таня словно ещё видела освещенную солнцем Москву-реку, белый пароход, флаг с голубыми буквами…

За окнами засверкали огни. Это Киевская. Здесь Таня никогда ещё не была. Надо нарочно приехать с мамой, чтобы всё рассмотреть — и потолок, и колонны, и стены… Но сейчас надо скорей наверх, к Лёше.

И вот Таня снова на улице. Перед ней просторная площадь и большой дом. Называется: Киевский вокзал. На нём часы. На них уже девять.

Здесь было много людей с лопатами. Некоторые лопаты были обмотаны цветными тряпочками. За теми Таня не бежала, а только за белыми. И всё-таки Лёши не было.

Но ведь Стасик ясно сказал: «На метро да Киевской». А потом он сказал: «На автобусе до Шумилова».

Теперь остаётся одно: ехать на автобусе до Шумилова. Там-то уж Лёша наверняка найдётся.

Таня спросила у милиционера:

— Где автобус до Шумилова?

Она боялась, а вдруг он скажет, что никакого Шумилова нет, и, значит, она не поняла Стасика! Но милиционер сказал:

— А вон там, на уголочке! — и даже руку к козырьку приложил.

Таня побежала через площадь к остановке. Народ садился в большой тёмно-зелёный автобус.

Толстая тётя — кондуктор — высунулась в автобусное окно и торопила:

— Побыстрей посадка, побыстрей!

Таня подняла голову и спросила:

— Сколько стоит до Шумилова?

— Три рубля, девочка… Побыстрей, граждане! Отправляю. Машина переполнена.

Три рубля! Таня задумалась. Ох, как много! Где взять столько денег? А дома в копилке восемь рублей тридцать копеек!

Тем временем автобус гуднул, выпустил голубой дым и укатил.

Таня долго смотрела ему вслед. Он быстро шёл по улице, чуть подавшись набок; вот он стал совсем маленький.

Таня вздохнула. Скоро он будет в Шумилове, а она всё ещё стоит здесь. Нет, стоять нельзя, а то они там всё выроют без неё. Надо идти туда, куда пошёл автобус. Теперь уже недалеко. И Таня зашагала в Шумилово вслед за большим тёмно-зелёным автобусом.

Теперь надо немного рассказать про маму. Она разговаривала с Москвой из кабинета санаторного врача. Когда бабушка там, на Красной Пресне, положила трубку, мама здесь, в «Зелёном шуме», тоже положила трубку.