Яков Тайц - Под горой Гедимина

Размахивая телеграммой, Миша выбежал из флигелька и понёсся к главному корпусу.

У входа сидел санитар, Миша обратился к нему:

— Позовите, пожалуйста, начальника. По очень-очень срочному делу.

Санитар, шаркая подкованными каблуками по каменному полу, пошёл в глубь корпуса. А Миша остался ждать на крыльце. Неподалёку, в обгорелом саду, грелся на солнце Зеличок.

— Зелёненький, — крикнул Миша, — а ко мне мама приезжает! Вот! — Он взмахнул телеграммой. — Понимаешь — мама?

Как было не понять! Кажется, на всех языках это слово звучит одинаково. По-русски — мама, по-еврейски — маме, по-украински — мамо…

Зеличок улыбнулся, закивал курчавой головой:

— Мама!.. Да зд'авствует мама!

На крыльцо вышел начальник. Лицо у него было озабоченное. На голове белела марлевая шапочка. Он вытирал руки полотенцем:

— Что случилось, Миша?

— Папа, смотри! Угадай, от кого?

— Мне некогда, Миша. От мамы, да?

— Как ты угадал?

— Наверно, беспокоится о тебе. Дай-ка!

— Ничего не беспокоится. Вот, читай!

Папа бросил полотенце на плечо, взял телеграмму.

— Вот это новость! — Он посмотрел на Мишу, потом снова заглянул в телеграмму. — Вот это сюрприз! — Он опять посмотрел на Мишу и стал теребить бороду. — Ну что ж! Надо устроить торжественную встречу. Поезд приходит в шесть. Сейчас, — он отогнул рукав халата, посмотрел на часы, — около пяти… Вот что, позови-ка мне Корнея!

Миша побежал в сторожку и через минуту вернулся с дядей Корнеем. Старый солдат приложил морщинистую руку к козырьку:

— По вашему приказанию явился красноармеец Корней Обновка.

— Товарищ Обновка, — сказал начальник, — возьмёте «виллис», поедете на вокзал к московскому поезду. Там в шестом вагоне найдёте мою жену, Наталью Лаврентьевну. Привезёте её сюда. Понятно?

Дядя Корней повторил:

— К московскому поезду, в шестом, стало быть, вагоне найти Наталью, стало быть, Лаврентьевну…

— А ты? — вмешался Миша.

— Я, к сожалению, не смогу. У меня сейчас операция.

Папа развёл руками и снова взялся за полотенце, хотя руки его уже успели высохнуть.

— А как же я их узнаю, товарищ начальник? — спросил дядя Корней.

— С вами Миша поедет. Смотри, Миша, от Обновки не отрывайся.

— Нет, папа, что ты!.. — весело отозвался Миша. — Поехали, дядя Корней.

Вдруг он спохватился:

— Папа, а как же быть? Ведь мне в пять тридцать выступать!

Начальник с минуту подумал:

— Ничего не поделаешь! Как-нибудь в другой раз. Ступай, а то ещё опоздаете.

Он круто повернулся на каблуках и пошёл по коридору. По пути он сказал дежурной сестре:

— Объявите по палатам: литературный вечер переносится на следующее воскресенье.

А Миша и дядя Корней пошли в гараж. Мита хотел было взять с собой на вокзал Онуте, но она застеснялась и не поехала.

Маленькая, юркая машина быстро мчалась по узким улочкам. Миша сидел рядом с водителем. За ветровым стеклом мелькали дома.

Вот прошли мимо огромного костёла с двумя устремлёнными в небо шпилями. Пронеслись мимо старинного литовского университета.

Потом промелькнула старая-престарая церковь с облупленными макушками. Вот покатили по небольшой красивой треугольной площади…

— Площадь Кутузова, — сказал водитель, яростно вращая «баранкой».

Но Мише сейчас не до этого было. То и дело он оборачивался к дяде Корнею:

— А мы поспеем? А мы не опоздаем?

— Как не поспеть! Ещё там ждать будем, — терпеливо отвечал дядя Корней.

Вот осталась позади величественная гора Гедимина. Машина промчалась по узкой, длинной улице мимо ратуши и завернула на привокзальную площадь.

Вокзал был тоже вдребезги разбит. Но красноармейцы уже трудились на его развалинах.

Красная Армия не только воевала. Везде, куда она ни приходила, она строила, восстанавливала, возвращала к жизни мосты, заводы, школы, вокзалы…

Миша и дядя Корней вышли на перрон.

Миша очень любил бывать на вокзалах. Ему нравилось слушать, как на разные голоса гудят паровозы; видеть, как поднимается короткая железная рука семафора, как машет фонариком сцепщик и тоненько дудит в маленький, словно игрушечный рожок.

Здесь можно сесть на какой-нибудь запылённый поезд и отправиться в далёкое путешествие.

Хорошее место — вокзал!

— Дяденька Корней, а где Москва?

— Вон там!

Миша стал смотреть в сторону Москвы. Вдали взметнулась пушистая полоска дыма. Раздался протяжный гудок. Миша закричал:

— Идёт! Идёт!