Рене Госинни: Малыш Николя и его друзья

– Это что? – спросил Жоаким.

И Альцест передал коробку Жоакиму, который передал её Мексану, который передал её Эду, который передал её Руфюсу, который передал её Жоффруа, который скорчил дурацкую рожу.

Из-за того что все открывали коробку и доставали карандаши, чтобы посмотреть на них и попробовать, как они рисуют, я испугался, что учительница это заметит и всё отнимет. Тогда я стал по-всякому показывать Жоффруа, чтобы он вернул мне коробку, и тут учительница закричала:

– Николя! Что с тобой, почему ты крутишься и паясничаешь?

Она меня ужасно испугала, учительница, и я заплакал и объяснил ей, что это всё из-за коробки с цветными карандашами, которую прислала бабуля, и я хочу, чтобы мне её вернули. Учительница удивлённо на меня посмотрела, вздохнула и сказала:

– Хорошо. Пусть тот, у кого сейчас коробка Николя, вернёт её ему.

Жоффруа встал и принёс мне коробку. Я заглянул внутрь и увидел, что многих карандашей не хватает.

– Что ещё? – спросила меня учительница.

– Карандашей не хватает, – объяснил я.

– Те, у кого остались карандаши Николя, верните их ему, – велела учительница.

Тогда все ребята встали, чтобы подойти и вернуть мне карандаши. Учительница стала стучать по столу линейкой и всем назначила наказание – проспрягать глагол в предложении: «Я не должен использовать цветные карандаши как предлог, чтобы прерывать урок и сеять беспорядок в классе». Не наказали только Аньяна, любимчика учительницы, – его в этот день вообще не было в школе, потому что он болел свинкой, и ещё Клотера, который в это время как раз отвечал у доски. Но Клотера зато оставили без перемены: так всегда бывает, когда его вызывают к доске.

Прозвенел звонок на переменку, и я вышел из класса, прихватив с собой коробку с карандашами, чтобы можно было обсудить её с ребятами, не рискуя нарваться на неприятности. Во дворе я открыл коробку и увидел, что не хватает жёлтого карандаша.

– У меня жёлтого не хватает! – закричал я. – Верните мне жёлтый!

– Ты уже всем надоел со своими карандашами, – сказал Жоффруа. – Это из-за тебя всех наказали!

Вот тут я ужасно разозлился.

– Если бы вы не валяли дурака, ничего бы не случилось, – возразил я. – На самом деле всё из-за того, что вам просто завидно! А если я не найду вора, то пожалуюсь!

– Жёлтый у Эда, – закричал Руфюс, – он весь красный!.. Эй, парни, вы слышали? Я сострил: я сказал, что это Эд украл жёлтый, поэтому он весь красный!

И все захохотали, и я тоже, потому что у Руфюса здорово получилось, я папе обязательно расскажу. Не смеялся только Эд. Он подошёл к Руфюсу и стукнул его кулаком по носу.

– Так кто это здесь вор? – спросил Эд и врезал по носу ещё и Жоффруа.

– Но я же ничего не говорил! – воскликнул Жоффруа, который не любит, чтобы его били кулаком по носу, особенно когда это делает Эд.

Лично меня очень развеселило, как всё вышло с Жоффруа, который получил по носу, когда совершенно этого не ожидал. И тут Жоффруа подбежал ко мне и по-предательски дал мне оплеуху, моя коробка с цветными карандашами упала, и мы подрались.

Примчался наш воспитатель Бульон, разнял нас, обозвал бандой маленьких дикарей, сказал, что знать не желает, в чём тут дело, и влепил каждому написать по сто строчек.

– Лично я здесь совершенно ни при чём, – заявил Альцест, – я как раз ел бутерброд.

– Я тоже, – вмешался Жоаким, – я в это время просил у Альцеста, чтобы он отломил мне кусочек.

– Ага! – ответил ему Альцест.

И тогда Жоаким врезал Альцесту, а Бульон влепил им по двести строчек каждому.

Когда я вернулся домой обедать, настроение у меня было отвратительное. Коробка из-под карандашей была порвана, некоторые карандаши сломаны, а жёлтый так и не нашёлся. В столовой я расплакался, объясняя маме, как всё вышло с наказаниями. И тут вошёл папа и сказал:

– Ага, я вижу, что не ошибся – и из-за цветных карандашей случилось нечто катастрофическое!

– Не надо ничего преувеличивать, – заметила мама.

Но тут раздался ужасный грохот: это упал папа, наступив на мой жёлтый карандаш, который, оказывается, лежал прямо перед дверью в столовую.