Борис Лавренёв - Разведчик Вихров. Рассказы

- Слушать! - сказал Горюнов. - Подыматься разом. Дать ходу во всю моготу. Бить гранатами. Я кидаю первый, остальные залпом… За мной!

Он рывком выбрался из канавы, пробежал половину расстояния до немецких миномётчиков и широким размахом бросил свою гранату. Она взвилась крутой дугой и, падая, ударила в спину немца, закладывающего в миномёт очередную мину. Тот изумлённо оглянулся, увидел бегущих красноармейцев, вскрикнул что-то, указывая на них, но в это мгновение пламя и дым взрыва заволокли миномёт. Гранаты запрыгали по земле между ошеломлёнными немцами. Взрыв грохотал за взрывом, заглушая крики и стоны.

Но, несмотря на неожиданность удара и на потери от гранат, немцы оказались не робкого десятка. Уцелевшие мгновенно встретили атаку густым автоматным огнём. Потом, видя, что набегающих красноармейцев уже не остановить, начали отходить в чащу кустарника, отстреливаясь. Горюнов заметил высокого немца в длинной шинели, который командовал ими. Он побежал прямо на этого гитлеровца и выстрелом из пистолета свалил его. Фашист упал, и Горюнов перепрыгнул через него, целясь в другого, мелькающего в кустах. Он не видел, как раненый немец приподнялся и, кусая губы, вскинул последним усилием автомат. Горюнов почувствовал, как его сильно толкнуло в спину и рот сразу наполнился густой и горячей жижей, мешающей дышать. Он хотел сплюнуть, но небо с ошеломляющей быстротой завертелось вокруг него, и он стремглав ударился головой о корни кустарника.

Горюнов пришёл в себя на перевязочном пункте. Дружинница, стоявшая возле него на коленях, умело и быстро бинтовала его обнажённое туловище, а рядом стояли и тревожно смотрели на её ловкие маленькие, красные от осеннего холода руки бойцы «железной дивизии» Горюнова.

- Ну как, сестрица? - услышал Горюнов беспокойный вопрос.

- Будет жить, - уверенно сказала дружинница, - лёгкое пробито, но у нас от такого не помирают. Ещё три раза женится.

- Вы уж обязательно его вылечите, - просительно сказал вихрастый боец. - Такой, понимаете, боевой оказался. Сперва мы на него не очень понадеялись, всё-таки связист, к бою несвычный. Кроме того, сам был уже в руку раненный, тоже еле ноги двигал. А он, гляди, чего наделал! Выходит, всё сражение в наш кон обернул. Очень стоящий командир. Такому нельзя помирать.

Он повернулся к Горюнову, увидел открытые глаза командира и радостно улыбнулся.

- Очнулись, товарищ сержант? Теперь не беспокойтесь. Сейчас вас в госпиталь повезут. Выздоравливайте, а мы, значит, до своей роты пойдём. Нашли своих. Догонять надо. Наши уже далеко впереди. Так и рвут теперь фрицев, аж земля горит под ногами.

- Воюйте, землячки! - ласково сказал Горюнов, и глаза его застлало влагой. - Не поминайте лихом. Поработали мы с вами с честью.

Горюнову стало тоскливо. Он вдруг ощутил острую горечь расставания со своей так неожиданно найденной и так быстро потерянной «дивизией».

- До свиданьичка, товарищ, - застенчиво сказал вихрастый, осторожно дотрагиваясь до бессильно свисшей руки Горюнова. - Ребята просили узнать, каково ваше прозвище. А то вели вы нас в бой, а мы и не знаем, как вас величать. Капитан тоже спрашивал: какой такой герой вами командовал, такого обязательно наградить надо. Узнайте, говорит, как его фамилия.

- Фамилия? - переспросил Горюнов, смотря на ласковое лицо вихрастого парнцшки. Он задумался, и вдруг лукавая усмешка скользнула по его белым, сухим от жара губам. - Фамилия? - повторил он. - Суворов моя фамилия…

- Суворов? - переспросил вихрастый с некоторым сомнением.

- Суворов, - подтвердил Горюнов.

- Выходит, значит, вы одной фамилии со знаменитым генералом.

- Подымай выше, - сказал Горюнов. - Я его внук… У него, землячки, много внуков. Вся армия ему внуки… И точка!.. Катитесь своих догонять, да меня вспоминайте.

И «внук» генералиссимуса русской армии Александра Суворова сержант Павел Горюнов устало откинулся на подложенную ему под голову шинель, и закрыл глаза.